Рассказы очевидцев Полтавской битвы 1709 г.

В конце 1708 г. установились сильные морозы, по свидетельствам очевидцев птицы замерзали на лету. Корпус Левенгаупта, шедший из Лифляндии на соединение с главными силами шведов, был разбит полками Петра в сражении у деревни Лесной. Армия Карла XII лишилась провианта и военного снаряжении, на которые король возлагал большие надежды. Гетман Мазепа зазывал Карла XII в Малороссию, обещая, что король найдет обильные запасы в Батурине, Ромнах, Годяче.

В 1654 г. 8 января боярином Бутурлиным была принята присяга на верность русскому царю от Богдана Хмельницкого, представлявшего интересы Запорожского казачьего войска. Но не все население Малороссии считало себя частью Русского царства. Население Северного Причерноморья было охвачено мятежным настроением из-за разногласий на национальной, сословной и вероисповедальной почвах. Местное управление пользовалось большой автономией.

Запорожский гетман чувствовал себя связанным послушанием воле русского царя лишь на вассальных основаниях. Политические взгляды и личные выгоды гетмана зачастую противоречили царским взглядам. Казачий демократический элемент противодействовал монархическо-бюрократическим стремлениям гетмана, горожане и солдаты враждовали между собой, было много сторонников Польши и даже союза с Крымским ханом. Власть гетмана была не в силах победить постоянную междоусобицу, переходящую в анархию. В 1687 г. гетманом Запорожского войска стал Иван Степанович Мазепа – активный сподвижник Петра Первого в проведении внешней и внутренней политики России.

После вторжения Карла XII в Россию перед гетманом Мазепой встал вопрос кто победит, Карл XII или ПетрI? И Мазепа сделал ставку на Карла XII, что при ином исходе Полтавского сражения считалось бы актом высшей политической мудрости, геройским подвигом и освобождением Малороссии от ига Московского царства, на тот момент менее развитого в культурном отношении. Бывший раб Польши, подданный султана, вассал московского царя стремился стать независимым, благодаря союзу с шведским королем. Мазепа – опытный в лавировании между Россией, Польшей и Турцией, а также различными враждебными элементами в самой Малороссии решился на своей государственной ладье пуститься в открытое море большой политики.

Однако столкновение больших политических единиц не проходит безопасно для меньших политических образований, обреченных быть спутниками могущественных геополитических игроков. Не удивительно, что в такой страшной буре, какой явилось столкновение Петра I и Карла XII, даже опытное штурманство гетмана не спасло его от политического крушения. Мазепа не имел высокой идеи, только мелочные интересы, поэтому его гибель не имеет ничего трагического. Ошибка Мазепы в выборе политического союзника можно смело поставить ему в заслуги, потому что никто в 1709 году не мог предположить, что Полтавская битва выведет Петра на роль ведущего геополитического игрока и спасет будущее России.

Большинство население Малороссии были православные христиане. Для них было немыслимо перейти на службу к королю протестанту. Гетману Мазепе удалось привести к королю отряд казаков, по свидетельству различных источников численностью от 1000-4000 человек. Однако Карл XII, осмотрев новое войско, невысоко оценил его боевые качества и использовал казаков для второстепенных работ.

Петр Первый продолжал тактику изматывания шведской армии. Меньшиков вошел в Малороссию и уничтожил все склады и магазины. Всюду, где можно было предположить измену, русские полки наводили ужас разорением и опустошением. Петру Первому удалось настроить Малороссию против шведов. Всюду, куда приходил Карл XII, он встречал дымящиеся города и селения, упорно обороняющиеся крепости. Активные действия партизан постепенно сокращали численность шведского войска.

Полтавское сражение 27 июня 1709 г.

Желая дать генеральное сражение Петру, Карл XII все больше углублялся в Малороссию. К концу апреля шведская армия подошла к Полтаве и начала осадные работы. Гарнизон Полтавы состоял из Тверского, Устюжского полков, и по одному батальону Пермского, Апраксина и Фехтенгейма полков. Командовал гарнизоном полковник А. С. Келин. Карл XII использовал для осады преимущественно запорожских казаков Мазепы, которые сочли за унижение принуждение к кирке и лопате. Осаду осложнял тот факт, что у шведов не было осадных орудий, только полевая артиллерия. В период с апреля по июнь гарнизон крепости отбил 20 штурмов, оставив лежать на траве до 6000 шведов.

Основные силы русской армии во главе с Петром Первым подошли к Полтаве 25 июня. Войска располагаются в деревне Яковцы в укрепленном лагере. При каждой остановке у Петровки, у Семеновки, между Яковецким и Малобудищенским лесами создаются укрепленные лагеря на случай внезапной атаки шведов. Накануне сражения 26 июня Петр Первый принимает судьбоносное решение, ночью построены 4 продольных редута посередине прохода между лесами у д. Малые Будищи и д. Малые Павленки.

Штурм редутов.

В 2 часа ночи 27 июня 18 батальонов закаленной в боях шведской пехоты под командованием генерала Левенгаупта построились в 4 колонны и двинулись на русские редуты. Атаку пехоты поддерживала шведская кавалерия, идущая 6 колоннами. Полевая артиллерия в атаке не участвовала, вероятно, по причине того, что все заряды были израсходованы во время неудачных штурмов Полтавы. Для охраны шведского лагеря и обоза было оставлено 3 кавалерийских, 4 драгунских полка и 3 тысячи казаков. Шведы вышли на поле перед русскими редутами к рассвету.

Шведский лейтенант Вайе начало битвы описал так:
В понедельник, ещё перед рассветом, мы вышли на исходные позиции и слышали, как противник напряжённо работает в своих шанцах. На рекогносцировку выехал генерал-майор Шлиппенбах с 50 всадниками. Мы в это время с предельной спешкой выстраивали армию, ставя пехоту в две линии, причём на правом крыле во главе королевской лейб-гвардии был генерал-майор Стакельберг, на левом - во главе Вестманландского полка был генерал-майор Спарре. Весь корпус пехоты состоял под началом генерала Левенгаупта.

Кавалерии при подходе к полю сражения было приказано держать нашу пехоту в середине и подчиняться фельдмаршалу Реншильду, который поручил правое крыло генерал-майору Кройцу во главе лейб-драгун, а левое генерал-майору Гамильтону во главе Сконских драгун. Его Королевское Величество избрал место при лейб-гвардии на качалке, вместе с драбантами и 24 гвардейцами.

Едва такой порядок был установлен, зарождающая утренняя заря позволила видеть всё вокруг - редуты противника и громадный занятый пехотой ретраншемент. Между ними обоими находилась готовая встретить нас вся русская кавалерия. Она узнала о нашем появлении после разведки генерал-майора Шлиппенбаха.

Обстановка на Полтавских полях в ночь на 27 июня 1709 г.
2 часа 20 минут - горизонт начинает еле светлеть, но кругом ещё сплошная темень.
3 часа 10 минут - ближние предметы начинают различаться при рассвете.
3 часа 20 минут на фоне предрассветного неба, если наклониться чтобы небо подсвечивало предметы на местности, уже можно различить силуэты деревьев на расстоянии в 100 м, но на поле трудно что-либо разглядеть.
3 часа 50 минут восход солнца на широте Полтавы по данным из Астрономического ежегодника, в это время всё вокруг хорошо видно.

В «дефилеях» (лесной прогалине) шведы появились не ранее 2 часов 30 минут, а это значит, что ночью никто не сообщал русскому командованию о выдвижении шведов. Кавалерия Кройца прибыла, когда видимость была уже хорошей. Реншильд поехал осматривать её и на это тоже ушло несколько минут. Прорыв сквозь поперечные редуты согласно плану, должны были совершать две боевые линии пехоты, которые в спешке начали выстраивать.

В четвёртом часу утра обе армии были готовы к смертельной битве. Время обнаружения шведов и начало Полтавской битвы можно более или менее точно установить по свидетельству генерал-квартирмейстера Акселя Юлленкрука. Юлленкрук выехал на разведку вместе с Шлиппенбахом. Разглядеть русских солдат, ходивших между двумя крайними продольными редутами, Юлленкрук смог только наклонившись к седлу на фоне неба, то есть в промежутке 3:20 - 3:30.

Воспоминания участника сражения генерал-квартирмейстера Акселя Юлленкрука.
«Тут я услышал стук топоров и глухие удары прямо впереди нас, после чего проехал немного вперёд по полю с двумя офицерами фортификации, дабы осмотреть, что там делается, и тут заметил я, что противник работает на двух редутах. Я же пригнулся в седле и увидел, что неприятельские солдаты расхаживают между редутов безо всякого прикрытия каким-либо валом, и тут один из неприятельских всадников появился перед редутами и выстрелил из пистолета. Неприятельские барабаны загремели повсюду».

Таким образом, шведов обнаружил какой-то одиночный всадник стоявший у последнего 10 редута. Одновременно грохнули три больших шведских пушки, давая сигнал к атаке. Так записал фон Зильтман. Барабанная дробь тревоги и волна «чудовищного крика» (по свидетельству каролинцев - отборная ударная пехота Карла XII) разнеслась по всей четырёх километровой русской позиции от редутов до ретраншемента.

Воспоминания генерала Левенгаупта о начале штурма редутов.
«Противник не только поставил в своих редутах пехоту и пушки, но в промежутках между ними и на флангах стояла как пехота, так и конница».
В данном случае Левенгаупт имел в виду именно продольные редуты. И русские и шведы, земляные работы производили всегда под охраной. Когда шведы увидели всю систему редутов с войсками прикрытия между ними, русскую кавалерию и вдали огромный лагерь, потрясение было немалым. Надо было идти на укрепления, ни число, ни расположение, ни вооружение которых не были известны!

У шведских офицеров была информация, что полутора километровая прогалина между лесами в Малых Будищах и Яковцах была перекрыта поперечными редутами, но они не были уверены, есть ли между ними валы. Рядовые шведы вообще считали, что им придётся иметь дело только с главным русским ретраншементом - земляным укреплением.

Фельдмаршал Реншильд был опытнейшим полководцем тогдашней Европы. Обнаружение продольных редутов означало, что войска попадут под убийственный фланговый огонь. Фельдмаршал сказал королю Карлу, что «всё пришло в конфузию». Встал вопрос об отмене нападения. В отличие от своих прошлых сражений, теперь он решил быть предельно осмотрительным. Фельдмаршал начал советоваться с Карлом и Пипером (Г. А. Пипер родственник канцлера Карла Пипера, присутствующий на поле Полтавской битвы) продолжать ли наступление.

Мнение короля было однозначным - никаких отступлений (ретирад) Карл XII не признавал. Реншильд принял разумное решение - головные батальоны двух средних колонн нападут на продольные редуты и обеспечат свободный проход остальным колоннам. Напоследок фельдмаршал, который по признанию Левенгаупта, ценил его мнение не выше унтер-офицерского, обратился к нему:
«Что скажете Вы, граф Лейонхювюд?»

Ответить что-либо положительное мне было трудно. Я не знал, хорошо ли разведана позиция противника, где, как, и точно ли фельдмаршал собрался атаковать неприятеля. Как конница станет поддерживать пехоту и действовать, где и как будет расставлена наша артиллерия, как нам проходить - слева или справа от редутов, или мы должны сначала штурмовать их? И много чего другого, о чём надо было прежде детально осведомить всех генералов и полковников и посоветоваться с ними, прежде чем так глубоко ввязываться и решать вопрос о ретираде или нападении. Ведь всё, что я получил, как генерал от инфантерии, так это что пехота должна быть в четырёх колоннах впредь до получения дальнейших распоряжений… Поэтому я ответил кратко:
«Надеюсь на помощь Божью, что всё будет хорошо.»
Я знал, что если б только упомянул о малейших трудностях, то мне приписали или малодушие, или истолковали бы так, что я желаю поучать.

Идти колоннами мимо редутов значило рисковать большими потерями. Шведская армия снова начала перестраиваться. И снова затяжка времени. После этого Реншильд бросил шведскую традиционную команду атаки:
«Го по! Ну, тогда во имя Господа, пойдём вперёд!».
Контрприказ не дошёл до всех. Часть полков пошла в боевом, часть в походном порядке. На самом конце слева были валахи и часть запорожских казаков сечевиков, большая часть которых бежала в начале сражения.

Когда показался краешек солнца и стало совсем светло, в стремительной атаке шведская пехота бросилась на русские позиции, навстречу сверкавшими молниями пушкам. Путь им преграждали не только редуты, но и строй пехотных и драгунских частей. Некоторые каролинцы писали, что орудия, расставленные среди пехоты, стали не прицельно палить, когда они ещё были далеко и ядра на излёте взрывали землю перед ними.

Лейтенант Вайе, наоборот, вспоминал, что работа пушкарей с самого начала была удачной. Ядра, выпущенные из русских пушек, рикошетили от земли и валили шведских солдат:
«Первый выстрел из редутов снёс головы двум гренадёрам гвардии, второй - свалил наземь капитана Хурна и четырёх мушкетёров Естгётского полка.»

Редуты защищали два батальона Белгородского полка бригадира С. В. Айгустова. Имеются сведения, что в редутах находились Белгородский, Нечаевский и Неклюдовский пехотные полки. Общая численность защитников редутов составляла около 4000 человек, при 14-16 3-фунтовых пушек и несколько более мощных орудий. Кавалерия шведов, проскакав между редутами, атаковала русскую кавалерию, стоявшую лагерем позади пехоты.

Генерал Левенгаупт отмечал:
«Русские обретали мужество, которое у наших очень начало падать, когда они узнали, что не будут поддержаны ни какими пушками.»

Стиснутые колонны конницы не могли развернуть боевую линию. Взаимодействия с пехотой отсутствовало. В начале боя с тыла на шведов сделал конную вылазку комендант Полтавской крепости полковник Алексей Степанович Келин. Согласно записи Д. Крмана:
«По промыслу Божьему мы сразу удалились, как только среди запорожцев снова вспыхнула паника и они пустились бежать, иначе мы бы встретились с вражеской кавалерией, которая вышла из города помочь своим в битве и наши уже усталые кони не могли бы унести нас от быстрых казацких коней к далёкому обозу».

Слева и справа на недостроенные редуты накатились 2 батальона Вестерботтенского полка (численность 600 человек) и два батальона Далекарлийского полка (численность 1 100 человек). Рогатки там, может быть стояли, но рвов почти не было. Шведское превосходство было подавляющим. Бурный натиск смял защитников, часть их была перебита, часть отбежала назад в следующий восьмой редут.

Существует версия, что шведы кричали: «Победа!». Прапорщик А. Пильстрём писал, что шведы «сокрушили каждую косточку у тех, кто был внутри». Битва велась на смерть, беспощадность была нормой устрашения и победы. Жестокость должна была гнать ужас от редута к редуту и вызвать повальное бегство. Однако следующее девятое укрепление было взято с «большей затратой сил и с большими потерями, чем предыдущее» - отмечал командующий третьей атакующей колонной генерал-майор Карл Густав Роос.

Полковник Шернхек говорил, что «ему лихо пришлось, когда он редут взял, и что потерял он своих лучших людей». На недостроенных шанцах полегло большинство из двух сотен погибших редутных гарнизонов.

Д. Крман слышал от каролинцев, что в двух редутах было захвачено 20 пушек и король оставил охранять их 300 шведов. Однако он отметил, что оставлять команды в захваченных редутах или тянуть за собой трофейные пушки никто из шведов не собирался - вперёд и только вперёд, не давать русским опомниться! Гром пушек и ружей был давно известен шведским ветеранам. Они знали, что много ядер и пуль летит мимо или поверх голов.

Левенгаупт вспоминал:
«Несмотря на то, что противник сильно бил из пушек и непрерывно стрелял залпами, не принося, впрочем, ни малейшего вреда, мы быстро прошли вперед, захватили два редута, прогнали прикрытие, которое находилось между редутами и с их флангов, и заняли справа так много места, что могли пройти мимо совсем свободно. По этой причине я повёл правое крыло нашей пехоты еще правее, полагая, что вся линия должна направится туда же и взять направо, чтобы пройти остальные редуты без атаки».

В задних углах всех редутов имелся вход и пехота прикрытия, скорее всего, скрывалась в редутах, а не отступала к ретраншементу. Сопротивление защитников и частей прикрытия на крайних 9-м и 10-м редутах всё же на несколько минут задержало движение двух шведских полков. Пока Далекарлийский полк продолжал «зачистку», первые батальоны Нерке-Вермландского и Йончёпингского полков (численность 900 человек) начали готовиться к штурму очередного 8-го редута.

Редут №8 был видимо, не больше задних и, конечно, не «сильнейшим», хотя у некоторых каролинцев отложилось в памяти, что 8-й редут был самым большим и якобы даже треугольным. В черном дыму, грохоте и сумятице боя было не до подсчёта фасов. По словам Рооса, потерпевшего поражение у большого редута, там командовал русский полковник из дивизии генерал-лейтенанта Ренцеля.

Штурм 8-го редута, построение шведской армии для штурма укреплений.

Оказавшись в Т-образной системе редутов, шведы попали под плотный перекрестный огонь. Однако им удалось быстро захватить два первых недостроенных редута. Пленных не брали. Завязался жестокий ближний бой за третий продольно расположенный редут. В различных источниках упоминается особо упорный бой за один и редутов, но номер редута указывается разный.

Для штурма укреплений шведская рота строилась в 4 шеренги. Посредине каждой роты равняли строй пикинеры с ясеневыми пиками с диаметром древка 3 см и длиной в 5,5 м. По обе стороны от пикинеров изготовились к бою солдаты с кремнёвыми мушкетами и гренадеры с ручными гранатами. Фронт каждой роты был вдвое длиннее фасов редута. Валы, прикрывавшие стрелка на банкете, вряд ли превышали полтора метра и сомнительно, чтобы рвы были глубже двух метров. Откосы из только что выбранной и накиданной на фашины земли не могли быть ровными. Наспех сколоченные из случайных стволов рогатки перед рвами, вряд ли были неподъёмными. Укрепления с перепадом высот в 3-3,5 м, сложенные из связок хвороста и едва прикрывавшие грудь защитников, не были прочными оплотами, но без штурмовых лестниц и фашин захватить их было трудно.

Атака первых двух батальонов на передний угол 8-го редута не удалась и на помощь к ним пришли два батальона Далекарлийского полка, а позже - два батальона Вестерботтенского полка. Шесть батальонов четырёх полков общей численностью 2 600 человек со всех сторон окружили 8-й редут, но многократное превосходство не напугало защитников. Рогатки на короткое время сдержали штурмующих, пока те растаскивали их. За пару сотен метров атакующих шведов встретила картечь, потом пули и гранатные осколки. Зарядов с ядрами и «железной дробью», а также гранат в редутах было вдосталь. Прицельной стрельбы издали из мушкетов по верху валов шведам организовать было трудно, ещё труднее - подобраться к валам на дистанцию броска ручной гранаты. Со штыками и пиками каролинцы шли против огненного смерча.

С четырёх сторон люди плотными рядами сбегали в прокопы, карабкались вверх со шпагами и штыками, подсаживали, мешали друг другу и поражённые, обливаясь кровью, сваливались вниз. Сухая земля с откосов ссыпалась, пикинеры нервозно пытались всадить пики в защитников, ломавших и рубивших концы древков. Картечь, пули и ядра хлестали шведские батальоны отовсюду. Волны атак откатывались назад. Беспорядочные толпы офицеры снова выстраивали и вели солдат на штурм, под удар свинцом, чугунными осколками артиллерии и «сечёным железом».

Восьмому укреплению помогала держать оборону скорая стрельба пушек с задних редутов - давала знать школа артиллерийской выучки Якова Вилимовича Брюса. Нельзя не признать храбрости и самоотверженности атакующих шведов, но все попытки холодным оружием захватить «огненную» крепостцу были обречены на провал. Больше тысячи мертвых и раненых шведских солдат распростерлось вокруг 8-го редута. Далекарлийский полк потерял половину состава, его полковник Г.Х. фон Сигрот, посвященный в замыслы короля, был смертельно ранен и умирал. Из капитанов осталось лишь четверо, которые не были убиты или ранены. Почти так же было и в остальных четырёх батальонах.

Боевые порядки шведской армии вконец расстроились, раненые старались как можно дальше отползти или отковылять от непрерывно грохотавшей маленькой крепости. Отчаянный отпор артиллерии русских полевых укреплений ещё больше надломил боевой пыл штурмующих. В шестом часу утра защитники восьмого редута при огневой поддержке остальных совершили подвиг - не только отбились от шести батальонов, но отбросили их назад вместе с 12 эскадронами Шлиппенбаха.
«Мы были так измотаны, что невозможно себе представить и сочли разумным уйти, оставив зря перебитых людей» - жаловался 54-летний генерал-майор шведской армии Карл Густав Роос.

«Палаши вон!» пронеслась команда, в поддержку защитников редутов навстречу шведам двинулось 17 драгунских полков под командованием Меншикова Александра Даниловича, Баура Родиона Христиановича и Ренне Карла Эвальда. Кавалерийский бой произошёл на линии поперечных русских редутов, скорее всего, около девятого и восьмого редутов. Конная контратака давала время для подготовки к бою пехоте и артиллерии в ретраншементе. Не имевшие строя пехотинцы Карла XII были беспомощны, гибли под палашами и сбивались назад. До Кройца донёсся обращённый к нему крик:
«Кавалерия вперёд, кавалерия вперёд, во имя Иисуса!»
Карл XII приказал шведской пехоте двинуться на помощь кавалерии сквозь линию редутов. Русская конница несколько раз отбила атаки шведской кавалерии, захватив 14 знамён и штандартов.

В стеснённом пространстве нападать можно было только отдельными соединениями. Русская контратака вызвала смятение - шведские эскадроны рысью по одному протискивались сквозь интервалы между батальонами, в беспорядке вырывались вперёд, опрокидывались и заворачивали обратно, укрываясь за пехотой. Как только освобождалась зона обстрела, с редутов гремела картечь, её дополнял мушкетный огонь. Особую резвость при отступлении показали казаки Мазепы и валахи, которых по свидетельству очевидца Крмана, согнала с левого фланга нерегулярная конница русских, атаковавшая из леса от деревни Малые Будищи.

Крман (KrmanD. S.) сообщал:
«Я подъехал на край левого фланга, на котором были запорожские казаки и который был, по сути, в самом опасном положении, так как его поставили под угрозу иррегулярные части противника. Едва дошли до этого фланга, тысячи калмыков подняли истошный, вздымавшийся до неба крик, который нагнал такой страх, что там начали отступать… Погорский, поспешая на место битвы, вставил себе в шляпу пук соломы, чтобы его можно было отличить от москвитян. Он собирался чем-нибудь поживиться, может быть, добыть коней. Но когда увидел смятение, которое вызвали запорожцы, когда услыхал этот мерзкий рёв калмыков, в котором ничего нельзя было понять, кроме постоянного «и-и-и», когда услышал свист пуль над нашими головами, то потерял всю отвагу…»

Свинец хлестал батальоны с фронта, боков и тыла - с редутов, оказавшихся сзади. Как писали шведы, основные потери были от артиллерии. Бой на редутах затянулся дольше, чем на час. Вся Русская армия была приведена в боевую готовность. Армия шведского короля пришла в расстройство, так как в дыму и грохоте шведское командование потеряло управление войсками.

Прорыв шведов к главному русскому ретраншементу.

Петр Первый приказывает кавалерии отойти на главную позицию возле укреплённого лагеря. Однако Меншиков не подчинился приказу царя и, желая покончить с шведами у редутов, продолжил бой. Князь извещал, что разворачивать эскадроны, когда шведская конница находится рядом - опасно. Выдержать медленный темп отхода можно было только при поддержке пехоты.

Петр Первый в соответствии с принятым планом, стремился перенести тяжесть сражения к ретраншементу, в котором были основные силы русской армии. В лагере полностью подготовили артиллерию и вывели на фланги пехоту, оставалось только поставить конницу по сторонам ретраншемента. Царь отказал в присылке пехоты, отозвал Меншикова и вручил командование Бауру. Ренне к этому времени уже был ранен. Баур развернул драгун, и всадникам пришлось почти 3 км отрываться полным галопом от шведов. Сложилось впечатление, что русская кавалерия побежала. Шведская кавалерия организовала преследование, однако фельдмаршал Реншильд Карл Густав вернул шведскую конницу назад, боясь оставить пехоту на поле боя без прикрытия.

Генерал Алларт записал:
«И как то учинилось, имел он сквозь те редуты маршировать, при которых весьма близко стоял генерал-лейтенант Ренне с левым крылом кавалерии, которой генерал долгое время на том месте стоял. Оной генерал Ренне был тогда ранен. Потом кавалерии дан был указ, дабы оная помалу к ретраншементу подвигалась и стояла бы пред ретраншементом, в котором была инфантерия, ибо в том месте невозможно было полного сделать ретраншемент, но только реданы, а инфантерия рогатками была замётана. Оныя реданы изрядно были пушками удовольствованы, отчасти большими, да и 3-х, 6-ти, 8-ти и 12-ти фунтовые в том числе были».
«А кавалерии такой дан был указ, что ежели неприятель за нею погонится, то б уступала до самого ретраншемента. А ежели он ещё и далее за нею пойдёт, чтоб она раздвинулась направо и налево перед ретраншементом, дабы из пушек по них стрелять было возможно, как то случилося».

События этого эпизода шведы описывали так:
«Наша пехота продвинулась вперёд за неприятельской кавалерией, которая медленно от нас отступала, но неприятель выслал эскадроны, которые стреляли по батальонам, отчего просил я офицеров выслать вперёд нескольких со штуцерами, так что неприятель сразу отошёл от нас прочь».

Когда всадники-драгуны развернулись, и русская конница полным галопом проскочили мимо ретраншемента, и унеслась на 2 км к северу - случилось опасное. Защитникам ретраншемента показалось, что наши драгуны бегут! Правое крыло кавалерии Кройца быстро пронеслось мимо стрелявших орудий и нанести ей потери было невозможно. Кройц остановился только перед балкой Побыванкой. Это был успех шведского командира и самый тревожный момент для русского командования - драгун отсекли от пехоты и лагеря. Ныне балка Побыванка почти незаметна и представляет плавное и сухое понижение местности. Через неё, как и три века назад, идёт дорога на Опошню, но и 300 лет назад слабо заболоченная впадина с ручьём не была непроходимой.

Баур умело вывернулся из трудного положения. Его верховое соединение «развернулось кругом» и построилось двумя боевыми линиями за Побыванкой. Возможно, при отрыве от шведов драгуны потерпели сильнее всего (имеются сведения, что всего погибло 973 драгуна, около 4% из 29 сражавшихся полков,всего за время сражения каждый драгунский полк потерял убитыми не так много - от 3 до 57 человек, что составляет 2-9%), но никакого несчастья не случилось - шведы не сбросили русских конников с обрыва в Ворсклу. Вряд ли Кройц в своей реляции, написанной в плену, выдумал обращенный к нему вопрос Петра Первого:
- Почему шведы не преследовали дальше пустившуюся в бегство русскую кавалерию (hwarföre wij Icke förfölgde deras cavallerie, som redan war slagit pä flychten)?

В это время 10 батальонов шведской пехоты прорвала линию редутов и вышли к русскому укреплённому лагерю. Гренадерский батальон лейб-гвардии шведов понёс тяжелые потери от огня русской артиллерии. Левенгаупт уже собирался начать атаку, но был остановлен приказом отойти к Будищенскому лесу. Ожидалось возвращения кавалерии и отставшей пехоты.

При редактировании «Гистории Свейской войны» Пётр задним числом внёс оправдание, почему русские драгуны оказались далеко от лагеря. Это случилось якобы из-за тяжёлой раны в бок Ренне и из-за того, что не успели перебросить пехоту к редутам:
«Наша кавалерия…многократно конницу неприятельскую сбивала. Но всегда от пехоты неприятельская конница сикурс (подкрепление) получала (и притом генерал-поручик Ренне в том жестоком бою ранен), а нам так скоро из ретраншемента пехотою своей кавалерии выручить тогда было невозможно».

Выправляя впечатление от ретирады, Пётр вписал в «Гисторию Свейской войны» такие слова:
«Дан указ генералу-поручику Бауру, дабы оной с кавалерией уступал вправо от нашего ретраншемента, дабы тем время получить к вывождению нашей пехоты из ретраншемента. Однако ж приказано оному крепко того смотреть, чтоб гора [обрыв над Ворсклой] у оного во фланге, а не назади была, дабы неприятель не мог нашу кавалерию под гору утеснить».

В шведской историографии до сих пор существует концепция Нордберга, по которой русские драгуны после третьей атаки были опрокинуты, бежали, завязли в болоте и были бы совершенно уничтожены во время преследования, если бы Кройц не получил «ужасный приказ» Реншильда прекратить преследование.

Можно предположить, что шведская погоня прекратилась сама собой. Сомнительна приписываемая фельдмаршалу фраза, которую он якобы сказал в плену Карлу Пиперу по этому поводу:
«Одна ошибка может перекрыть всю прежнюю славу».

По свидетельству Акселя Юлленкрука, генерал-квартирмейстера шведской армии:
«Недалеко от двух линий драгун Баура стояли казаки Скоропадского. Некоторые из пеших казаков стояли за плетнями д. Тахтаулово и обстреливали шведов. Видимо, там же для подкрепления духа казаков находился и любимый на Гетманщине «казацкий батько» Семён Палий.

Вслед за конницей на поле, где крупными соединениями, где частями и отдельными батальонами, стала вырываться шведская пехота, подгоняемая в спину пальбой из редутов. В грохоте, дыму и пыли шведское командование не заметило, что треть пехоты отстала. Из четырёх пушек возможно, три пушки были брошены среди редутов.

Разгром отряда Рооса.

В самом начале битвы русский полковник из дивизии генерал-лейтенанта Ренцеля стрельбой пушек отделил большую часть шведской пехоты от армии короля Карла и внёс существенный вклад в победу, а один из опытных шведских генерал-майоров шведской армии Карл Густав Роос, не выдержав огненного пира, уклонился от продолжения боя. Проход линии редутов привел в расстройство шведскую пехоту. Батальонные колонны перемешались. Оставшиеся батальоны остались штурмовать 3-й русский редут. Пехота оказалась не готова к штурму укреплений. Не были заготовлены лестницы, фашины, канаты и другое необходимое снаряжение. В результате штурм привел к большим потерям, особенно в офицерах. Из 2600 человек в начале боя в отряде Рооса осталось около 1500. Отказавшись от штурма редута, Роос приказал отойти к Яковецкому лесу, при этом он потерял из виду главные силы. К нему присоединились батальоны соседних колонн. Всего в отряде Рооса оказалось 6 батальонов.

Роос был обязан пробиваться вслед за королём в сторону русского ретраншемента, туда, где гремела канонада и к небу поднимался дым, туда, куда ушли два гвардейских батальона из его колонны. Однако артиллерийский обстрел с редутов настолько выбил Рооса из колеи, что он отказался прорываться на север. Уходить к полкам, оставленным для осады Полтавы или в Пушкарёвку было бы дезертирством и он, неизвестно на что надеясь, укрылся в Яковчанском лесу в полутора километрах от русского ретраншемента и почти час стоял на месте, пока его не заметили русские.

В будущей правдивой реляции своё бездействие Роос неуклюже оправдывал утратой ориентировки. Эту версию поддерживают все шведские и некоторые русские историки. По фату ни один из редутов, кроме двух недостроенных, не был захвачен шведами. За умелое командование редутными гарнизонами полковник Савва Васильевич Айгустов 13 июля 1709 г. был произведён в генерал-майоры по приказу Петра Первого.

В сражении наступила оперативная пауза. Несмотря на тяжелый бой в шведском лагере царило приподнятое настроение, приближённые поздравляли короля с победой, казалось, осталось только добить русскую армию. Вдруг из русского ретраншемента прилетело ядро и разбило носилки Карла XII. Сам король не пострадал. Накануне сражения 17 июня Карл XII проводил рекогносцировку местности, смело дефилируя верхом под русскими пулями. Когда король собрался в обратный путь, русская пуля попала ему в ногу и раздробила кость. Карл передал командование Реншильду, а сам перемещался по полю боя на носилках.

Петр Первый увидел отрыв части шведской пехоты от основных сил и отправил против них отряд под началом генерала-лейтенанта Самуила Ренцеля в составе Тобольского и Копорского полков 2-ух батальонного состава, Ростовского пехотного полка и батальона полка Феленгейма. Атаку поддержали 5 драгунских полков под командой генерала-поручика Иогана Гейнскина.

К отряду Рооса присоединилась кавалерия генерал-майора Вольмара Антона Шлиппенбаха, игравшая в начале битвы роль передового отряда. Шлиппенбах отправился на поиск главной армии, но натолкнулся на русскую кавалерию и попал в плен. Стремительная атака русского отряда Ренцеля рассеяла отряд Росса. Около 300-400 шведов бежали на юг через лес к шведским укреплениям у Полтавы. Они укрылись в так называемом «Гвардейском шанце» и капитулировали при подходе отряда Ренцеля.

Эпопею бегства шведский генерал-майор Роос излагал так:
«В конце-концов мы пошли на высоту, к бывшей стоянке Его Королевского величества, но вместо того, чтобы встретить там какие-нибудь признаки нашей армии, увидели тьму казаков из неприятельского лагеря, которые с генерал-лейтенантом Ренцелем стали преследовать нас. Поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как спуститься вниз к Полтаве, где были наши осадные траншеи. Имея в виду эту цель, я пошел вперед к монастырю. Когда я приблизился к церкви, то увидел, что все двери и окна заложены кирпичом, а внутри много бойцов из нашей армии. Я предложил им выбраться и пойти со мной, так как противник следует по пятам. Однако они не захотели выйти и потом были окружены и ограблены. Обойдя монастырь сзади, мы пошли к городу, но тут из городских ворот выступила линия, составленная из пехоты и всадников, которая быстро устремилась вниз к болоту в ольховой роще. Таким образом путь к осадным траншеям был отрезан и мне не оставалось ничего другого, как направиться в больший редут гвардии (на берегу Ворсклы) в надежде, что смогу там защищаться до тех пор, пока не получу какой-либо помощи. Засев в редут, я велел поджечь в разных местах туры и фашины, сделанные между городом и редутом, чтобы не допустить подхода и использования их противником. Своей команде и резерву я сразу составил диспозицию для действий по всем направлениям, чтобы всё было готово к обороне».

Решающая фаза сражения.

Впервые за всё время Северной войны шведы встретили такой плотный огонь. Полтавское поле имеет слабый уклон в сторону деревень Иванченцы и Малые Будищи. Там была неглубокая, заболоченная ложбина. Чтобы укрыться от огня из редутов и лагеря, шведам пришлось отойти по низине как можно севернее, за 3 км от редутов и за 2 км от русского лагеря почти к Тахтаулову. Заслуга русской артиллерии в первый период битвы состояла не только в том, что она нанесла потери противнику, но и в том, что отбила шведскую армию далеко на север в неудобное болотистое место.

Первый период битвы, с трех до шести часов утра, закончился русским крупным успехом. 8-й редут отбросил часть шведской пехоты на юго-восток в подлесок, пушкари отбили батальоны Левенгаупта от лагеря на запад; разрозненные части левого крыла шведской пехоты, вырвавшись из зоны редутов, скрылись в «логовине»; туда же с трудом добралось левое крыло кавалерии Кройца; а её правый фланг застыл на севере у балки Побыванки перед конницей Баура.

Гарнизоны редутов Айгустова, конница Меншикова, Ренне и Баура, артиллерия Брюса раздробили армию короля на пять осколков и разбросали их в разные стороны. Наступательный план шведов провалился и наметился перелом битвы. Тяжёлые потери, пропажа колонны Рооса, неразбериха из-за дыма, пыли и смятения заставили Реншильда около 6 часов утра собирать разрозненные части, укрывая их в низине от ядер. О нападении на лагерь оставшимися двенадцатью батальонами и кавалерией вопрос не стоял. Прекращение атаки, немыслимое для Шведской армии ранее, было разумным распоряжением Реншильда.

Шведская воля к победе оказалась надломленной. Продолжать ли битву в невыгодных условиях без артиллерии?
«Мы начали сомневаться, что делать дальше» - вспоминал Левенгаупт.
Вопреки своей тактике шведы прервали бой, чтобы собрать в кулак разрозненные части. Идея отказаться от продолжения битвы была и у Пипера:
«Армию, которая ещё не потерпела разгрома, можно было бы спасти, если прихватить орудия, боевой обоз и начать постепенный выход к Днепру и на Правобережную Украину. С будущими налётами и попытками «выдавить» шведов из Восточной Европы была надежда управиться. Русское командование, с уважением относившееся к шведам, вполне удовлетворилось бы освобождением Полтавы и Малороссии от шведской оккупации и временно ограничилось бы осторожным преследованием.»

Два часа шведы приходили в себя на поле за холмом. Фельдмаршал Реншильд приказал кавалерии отойти назад, чтобы из обоза прислали помощь и пушки. Для переброски артиллерии на 9-10 км от Пушкарёвки вокруг Малых Будищ потребовалось бы не менее трех часов, то есть Реншильд отказывался от боя по крайней мере до 9 часов утра. Прошлый опыт подсказывал ему, что русские не выйдут из-за укрытий и не осмелятся ничего предпринять. Ожидая подкреплений, фельдмаршал не построил армию в боевой порядок. И это был его крупной ошибкой: если бы шведская линия стояла в боевой готовности, то вместо самой большой катастрофы в шведской военной истории, возможно, было бы только частное поражение в Северной войне.

Воспользовавшись оперативной паузой Петр Первый вывел войска из укрепленного лагеря. Справа от укрепления (севернее) были поставлены в две линии 13 батальонов в составе Преображенского, Семеновского, Ингерманландского и Астраханского полков. Начальником правого фланга позиции был назначен генерал-фельдмаршал Шереметев Борис Петрович. На правом фланге также расположились 11 драгунских полков Баура, в состав которых входил Нижегородский драгунский полк.

В центре расположились в две линии из 16 батальонов дивизии князя Репнина. В состав первой линии вошли 2 батальона гренадер, два батальона Киевского полка, два батальона Нарвского полка, батальон Шлиссельбургского полка, батальон Новгородского полка и батальон Бутырского полка. В состав второй линии вошли два батальона Белгородского полка и по одному батальону Киевского, Нарвского, Шлиссельбургского, Новгородского и Бутырского пехотных полков. Князь Репнин получил назначение заменять Петра в случае его отсутствия и принять начальство над всей боевой линией, если бы Шереметев был убит.

Левый фланг составили 12 батальонов дивизии генерала Алларта из полков Гренадерского, Псковского, Сибирского, Нижегородского, Московского и фон Дельдена полка, под прикрытием 6 полков кавалерии под общим начальством генерала от кавалерии князя Меншикова. Артиллерия расположилась между полками под общим начальством генерал-лейтенанта от артиллерии Брюса Якова Вилимовича.

В лагере был оставлен резерв в составе 9-ти пехотных батальонов под командой генерал-майора Гинтера Ивана Яковлевича. Три батальона и части сборных команд были отправлены под начальством полковника Головина для занятия Крестовоздвиженского монастыря с назначением установить связь с гарнизоном Полтавы.

Фельдмаршал Карл Реншильд не поверил, что русские выстроились для боя, и лично выехал на рекогносцировку. Не дождавшись подхода отряда Рооса, 10 батальонов шведской пехоты под началом генерала Адама Левенгаупта выстроились в боевую линию (справа налево): 1-й батальон лейб-гвардии, Гренадерский батальон лейб-гвардии, Батальон Скараборгского полка, батальон Кальмарского полка, 2-й батальон лейб-гвардии, 3-й батальон лейб-гвардии, два батальона Уппландского полка, батальон Эстгётского полка, 2-й батальон Нерке-Вермландского полка.

Два батальона Вестманландского полка под началом генерал-майора Акселя Спарре при поддержке драгун Нильса Ельма (Hielm) были направлены на поиск отряда Росса; позже они вернулись на поле боя. Кавалерия правого фланга в составе 52-ух эскадронов из-за тесноты на поле боя стала позади шведской пехоты.

Русские полки стояли так плотно, что разрывы между батальонами составляли около 10 м, причём в промежутки были поставлены орудия. Стараясь построить собственную линию не меньше линии противника, шведы сделали разрывы между батальонами около 50 м. И всё равно русская линия на 500 метров превосходила по длине шведскую (2 км против 1,4-1,5 км).

Шведское командование не смущало численное превосходство русских: оно делало упор на стремительную атаку каролинов, которая должна была опрокинуть армию противника и обратить в бегство. Кроме того, разница в широте линии могла компенсироваться преимуществом шведов в кавалерии.

В 9 часов утра линия шведской пехоты атаковала русскую пехоту. Шведы были встречены сначала артиллерийским огнём, затем противники обменялись ружейным огнём, после чего началась рукопашная схватка. Шведская кавалерия, стоявшая позади пехоты, поддержала атаку. Батальоны Нижегородского и Гренадерского полков встали в каре для отражения шведской кавалерии, но драгуны Меншикова ударили во фланг шведам и расстроили их атаку.

Под жестоким натиском шведской пехоты на левом фланге первая линия русских войск стала отступать. Напору противника поддались Казанский, Псковский, Сибирский, Московский, Бутырский и Новгородский полки. Опрокинув штыковой атакой 1-й батальон Новгородского полка, шведы захватили свыше десятка орудий и открыли из них огонь по русским порядкам. Внимание Петра к этому участку позиции восстановило порядок. В походном журнале царь записал, что вторая линия пехоты в боевое соприкосновение со шведами не вступала.

Победа.

Иначе развивались события на правом фланге. Гвардейские полки Петра опрокинули шведскую пехоту. Шведская кавалерия левого фланга не успела поддержать пехоту, и сама была обращена в бегство. Обнажился центр боевого порядка шведов. Русская пехота усилила напор на противника, и таявшая тонкая линия шведов сломалась. Разрывы между батальонами достигли 100—150 м. Фланги русской армии охватили боевой порядок шведов.

Шведы устали от напряжённого боя. Стоявшие в центре батальоны были окружены и полностью уничтожены. Погибли командиры Уппландского, Скараборгского, Кальмарского, Нерке-Вермландского полков. Под натиском русских сил потерявшие строй шведы начали беспорядочное отступление, превратившееся к 11 часам в бегство.

Осознав неизбежность поражения, Карл XXI под охраной драбантов и кавалерии покинул поле боя. При проходе Т-образной линии редутов вновь занятой русскими полками охрана короля попадает под перекрестный огонь и несет большие потери. Здесь погиб историограф короля Густав Адлерфельт.

Добравшись до обоза в Пушкарёвке, где находились около 7000 кавалерии и верные Карлу XII казаки, шведская армия начала приводить себя в порядок. Здесь к армии присоединились два полка, которые вели осаду Полтавы. В ходе вылазки гарнизона Полтавы был убит командир Зёдерманландского полка полковник Габриэль фон Вайденхайм. Вечером шведская армия во главе с Карлом XII направилась на юг, к переправе через Днепр. Фельдмаршал Карл Реншильд был взят в плен. В руках русских полков оказались 137 знамён и штандартов.

Пока отдельные команды добивали последние очаги сопротивления, Петр Первый вновь построил свою армию и начал праздновать победу. Пленные шведские генералы были приглашены в праздничный шатер; фельдмаршалу Реншильду и принцу Вюртембергскому были возвращены шпаги. За столом Пётр пил за верность и храбрость шведов и за здоровье своих учителей в ратном деле.

Потери шведов в битве составили 9 224 человека, в плен попали 2 973 чел. Потери русских составили 1 345 человек убитыми и 3 290 ранеными. В братской могиле под Полтавой похоронили бригадира Феленгейма, полковников Нечаева и Лова, подполковника Козлова, майоров Кропотова, Эрнста и Гельда. обер-офицеров-45, нижних чинов-1293.

Отношения России и Европы после Полтавского сражения.

После Полтавской битвы Петр Первый со всей силой железной воли вышел на арену Европейской политики. Русские войска становились все более многочисленными, а русские дипломаты становились самоувереннее и самостоятельнее. В Европе росло сознание, что пришло время соглашаться с интересами России и желаниями ее царя.

Петр Первый часто посещал Западную Европу. Он появлялся на театрах военных действий в Северной Германии, то на минеральных курортах Карлсбада и Пирмонта в целях поправить здоровье. Изумительная подвижность и трудоспособность государя вызывали общее удивление на Западе. Опытный в европейских международных отношениях Петр Первый везде производил давление своей энергией и материальными средствами. Ему удалось наделить такой же деятельной силой своих сподвижников, таких как Меньшиков, Долгорукий, Куракин, граф Матвеев Андрей Артамонович.

За несколько лет до Полтавской битвы в Польше появилось опасение, что Петр станет хозяином республики и будет править не только как обыкновенной государь, но и как деспот. Один из польских дипломатов еще в 1705 г. заявил, что став повелителем Польши, Петр будет страшен не только прусскому королю, но и самому императору Священной Римской империи.

Русские войска находились на германской территории под предлогом защиты немецких государей от угроз из Шведской Померании. Выдвижение русских войск на взятие Штральзунда и Штетина вызывали негативную реакцию у прусских дипломатов. Русские войска хозяйничали в Померании и Мекленбурге. Пруссия, Англия, Ганновер, Голландия не желали усиления влияния Петра на европейскую политику. Было принято решение ни в какие союзы с Петром не вступать, в случае его предложений отвечать вежливо, но уклончиво.

Англия поспешно признала Станислава Лещинского королем Польши и задумывалась о защите интересов шведского короля Карла XII. Воспользовавшись наличием большого количества долгов у Матвеева - русского посла при английском дворе, была спровоцирована ситуация, а которой Матвеев был посажен в тюрьме, где его сильно избили. В последствии Матвеев был вынужден покинуть Англию, в своих донесения он постоянно повторял, что Петр никогда не должен рассчитывать на Англию.

Курфюрст Ганновера холодно встретил русского посла Куракина, ограничивался в общении общими фразами. В 1710 г. между курфюрстом и Петром было заключено соглашение, главной целью которого было ограничение военных операций русской армии на территории немецких государств.

В феврале 1712 г. английский посланник Стафорд решительно заявил в Гааге русскому представителю Куракину, что Англия не допустит разгрома Швеции. Влияние Швеции на севере должно быть сохранено и Лифляндия должна остаться шведской территорией. Петру Первому стоит довольствоваться Петербургом. Английские купцы тревожно сообщали английской королеве Анне, что русские начнут строить гавани и вести торговлю на своих кораблях, в результате господство английских и голландских купцов в торговле с Россией будет утеряно.

В свою очередь Петр Первый заявил, что не оставит от Лифляндии и других завоеванных областей камня на камне, если его интересы не будут соблюдены. Спорные территории будут приведены в такой вид, что уже никому не будут нужны. Энергичное заявление Петра произвело глубокое впечатление на европейские дворы. Стали распространятся брошюры с аналитикой роста могущества русского царя, отчетами о разорениях в герцогстве Мекленбург. В общественном мнении формировалось неприязненное восприятие русского царя. Европа стремилась ограничить плоды побед Петра Первого в Северной войне.

Франция инкогнито действовала против России. Шведам были выделены большие субсидии, в рядах Штеттинской армии против русских воевал французский батальон численностью 500 человек. В Европе заканчивалась война за Испанское наследство, направленная на ослабление позиции Людовига XIV, и ее участники получали возможность уделить внимание делам в Северной Европе.

Однако все происходившие в Европе разногласия и соперничества: Франция против Германского мира, вражда Австрии и Пруссии, Берлина и Ганновера были на руку Петру. Благодаря своему новому положению после Полтавского сражения русский царь был всем желанным союзником. Всем Европейским государствам, по тем или иным причинам, было выгодно быть в ладу с Петром Первым. Император Австрии Карл VI надеялся получить поддержку Петра в Венгрии, а морские державы защиты своих торговых интересов.

Литература.

Попов Н. Н. «История 2-го гренадерского Ростовского полка для нижних чинов», Москва, Моховая, дом Торлецкой, типография Общества распространения полезных книг, 1889 г.

Брикнер Александр Густавович «Иллюстрированная история Петра Великого» в двух томах, типография П. П. Сойкина, Санкт-Петербург, 1902 г.

В. А. Артамонов «Полтавское сражение» МППА БИМПА, 2009 г.

Материалы по теме.

2-й кадетский Императора Петра Великого корпус

Гренадеры Петра Первого

лейб-гвардии Санкт-Петербургский гренадерский полк





Таврический 6-й гренадерский полк

генерал-майор Ермолов на батарее

Императорское Военное Охотничье Общество

Гражданский инженер

Белгородский 12-й уланский полк

За усмирение Венгрии и Трансильвании

Мариупольский 4-й гусарский полк

Александрийский 5-й гусарский полк

Лейб-гвардии Уланский Его Величества полк

За храбрость и усердие

Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк

Крест «За победу при Прейсиш-Эйлау»

Приз за фехтовальный бой 2-го достоинства

Изюмский 11-й гусарский полк

Крест За службу на Кавказе

За взятие штурмом Ахульго

Владимирский 61-й пехотный полк

За Турецкую войну 1828-1829

Вознесенский 8-й уланский полк

Лейб-гвардии Московский полк

Гвардии Преображенский полк

Старорусский 113-й пехотный полк

Орден Св. Анны 4-й степени

За покорение Ханства Коканского

Углицкий 63-й пехотный полк

Тобольский 38-й пехотный полк

Пехота Наполеона

За усердную службу в Морской охране

01 марта 1881 г.

Гродненский гусарский лейб-гвардии полк

За переход на Шведский берег

Кексгольмский лейб-гвардии полк

За проход в Швецию через Торнео

Финляндский 1-й стрелковый артиллерийский дивизион

Лента "За храбрость" к ордену Св. Анны 4-й степени

Николаевское Инженерное училище

Ряжский 70-й пехотный полк

В память Турецкой войны 1877-1878 гг.

Финляндский 9-й стрелковый полк

За взятие Парижа

Сумский 1-й гусарский полк

За труды и храбрость при взятии Праги

Кавказская гренадерская артиллерийская бригада

Низовский 23-й пехотный полк

За прививание оспы

Вятский 102-й пехотный полк

Виндавский 180-й пехотный полк

За бой Варяга и Корейца

Лейб-гвардии Казачий полк

Ледяной поход

Л.гв. Кирасирский Императрицы Марии Федоровны полк

Аннинский комплект на шашку

Нарвский гусарский полк

Л.гв. 1-я артиллерийская бригада

Общество правильной охоты Черноморской губернии

Астраханский драгунский полк

В память Войны 1812 г.

Очаковский крест

Крест "За взятие Базарджика"

Лейб-гвардии Измайловский полк

За защиту Севастополя

Лифляндский пехотный полк

За взятие Варшавы 1831 г.

Троицкий пехотный полк

Юрьевский пехотный полк

Лейб-гвардии 4-й стрелковый Императорской фамилии полк

200-летний юбилей лейб-гвардии Кексгольмского полка

Нижегородский 17-й драгунский полк

Астраханский 12-й гренадерский полк

Эмблемы на погоны, кокарды, пуговицы

За путешествие кругом света

Виленский 52-й пехотный полк

Крепость Варшава

Кронштадтский крепостной артиллерийский полк