Литовский 51-й пехотный полк.

Купить знак.

Полк сформирован 22 октября 1809 г. из 2-го батальона Фридрихсгамского гарнизонного полка и Вильманстрандского гарнизонного батальона, под названием Свеаборгского гарнизонного полка в составе четырёх батальонов.
11 января 1811 г. из 12 рот Свеаборгского гарнизонного полка был образован трёхбатальонный Литовский мушкетёрский полк, названный 22 февраля 1811 г. Литовским пехотным полком.

Боевые операции Литовского пехотного полка.

Война с Наполеоном.

Полк получил боевое крещение 7 октября 1812 г. у Полоцка, затем участие в сражениях при Чашниках, Борисове и Студянке.

Перейдя в 1813 г. Вислу, Литовский полк вошел в состав корпуса, блокировавшего Данциг, и затем был передислоцирован в Познань.
В отряде генерала Винцингероде полк участвовал в сражении при Лейпциге и 6 января 1814 г. перешёл Рейн у Дюссельдорфа.

Кампания 1814 г. была ознаменована участием полка в сражениях при Краоне, Лаоне и Париже.

Польское восстание 1830 г.

Полк участвовал в сражениях при Добре, Вавре и Грохове. 19 марта 1831 г. 1-й и 2-й батальоны полка, находясь в авангарде генерал-адъютанта Гейсмара, были атакованы у Гоцлавского Вавра всей польской армией и подверглись полному разгрому. Большая часть чинов полка, видя себя окружёнными со всех сторон превосходящими силами неприятеля, положила оружие и сдалась полякам с двумя знамёнами и двумя орудиями, находившимися при полку.

В этом сражении Литовский полк потерял своего командира, 22 офицера и 1140 нижних чинов, считая в том числе 14 офицеров и 759 нижних чинов пленных. Часть военослужащих отказались капитулировать, 6 офицеров и 236 нижних чинов пробили себе дорогу штыками.

«Капитуляция Литовского полка в открытом поле представляется, - по словам полкового историка, - исключительным примером в русской армии, полки которой предпочитали лучше быть истреблёнными, нежели целиком класть оружие перед неприятелем без попытки проложить себе путь штыками».

3 мая 1831 г. остатки полка прибыли в Брест, началось постепенное пополнение полка чинами 1-го и 2-го корпусов. После своего укомплектования полк снова принял участие в военных действиях и находился при преследовании корпуса Ромарино в Галицию.

Кавказская война 1841-1845 г.

В 1841 г. 2-й батальон был командирован на Кавказ, на Черноморскую береговую линию, и принял участие в экспедиции в землю убыхов.

8 января 1844 г. 3 батальона полка выступили на Кавказ и получили назначение охранять Военно-Грузинскую дорогу. В этом же году 1-й батальон принял участие в нескольких экспедициях в Малой Чечне для наказания непокорных карабузахов и находился во многих перестрелках с горцами.

В 1845 г. 1-й батальон батальон был назначен в состав Чеченского отряда и, участвуя в Даргинском походе, особенно отличился в Ичкеринском бою, при занятии завалов у Герзель-аула.

Усмирение Венгрии и Трансильвании 1849 г.

10 мая 1849 г., по случаю войны с Венгрией, полк находился в походе в Трансильванию и участвовал 11 июля в бою в Ойтузском ущелье.

Кавказский фронт, Крымская(Восточная) война 1853-1856 гг.

Во время Восточной войны, в 1853 г., при полку были сформированы из бессрочно-отпускных 5-й и 6-й резервные и 7-й и 8-й запасные батальоны.

Назначенный на усиление Кавказских войск, полк отплыл 17 сентября 1853 г. к берегам Черноморского побережья. Высадившись в Сухум-Кале и Анаклии, полк направился в Закавказье. Участвуя в сражениях с турками на реке Ингури и у селения Хорши, личный состав полка особенно отличился 4 июля 1854 г. за рекой Чолоком, причём в последнем сражении 3-й батальон геройски атаковал турецкую батарею и захватил 6 орудий.

С 13 сентября 1854 г. по 27 августа 1855 г. полк доблестно участвовал в обороне Севастополя.

Кавказская война 1855-1859 гг.

Литовский полк участвовал в действиях против горцев Западного Кавказа, участвовал в нескольких экспедициях за Кубанью и в Лабинском округе. 22 июля 1859 г. полк выступили с Кавказа.

Во время Турецкой войны 1877-1878 гг. полк охранял побережье Крыма.

Воспоминания доктора Рооса о походе в Россию в 1812 г.

В своих воспоминаниях о Русском походе доктор Роос часто рассказывает об удивительных поворотах судьбы и военной фортуны.

Отступление и страшная нужда сделали нас бесчувственными, в нас заглохли чувства дружбы, честности и любви. Из всех офицеров полка я, например, был очень дружен с ротмистром Рейнгардтом. В течение пяти лет мы жили с ним по-братски, а со времени этой войны всегда делились тем, что имели. В Смоленске (при отступлении) случилось так, что граф фон-Шелер подарил мне несколько бутербродов и стакан красного вина. Этот редкий дар издали заметил Рейнгардт и подошёл ко мне со словами:

- Сегодня вы поделитесь со мной?
- Нет! - ответил я ему.
- Хорошо, это я вам припомню, - сказал он.

Он удалился, а я съел всё припасённое один. Я долго упрекал себя в этом поступке, пока пять лет спустя на моё извинительное письмо Рейнгардт написал мне, между прочим, из Эльзаса:

"Мне очень жаль, что вы всё ещё упрекаете себя за свой отказ поделиться со мной бутербродами. Вы должны были лучше знать меня, я не злопамятен, да и тогдашнее тяжёлое положение побуждало многих поступать вопреки желаниям сердца."

Ротмистр Рейнгардт, участвовавший со времени заключения союза немцев и французов во всех войнах и сражениях полка, не был никогда ранен и умер в чине полковника, вследствие падения с лошади во время прогулки близь гарнизона Лудвигсбург, где стоял полк, которым он командовал.

Доктор Генрих фон Роос попал в русский плен близь Борисова и, чтобы спастись, поступил на медицинскую службу в русской армии. После войны блестяще сдал экзамен в Санкт-Петербургской медицинской академии и остался в России, здесь сложилась его судьба. Со старым другом Рейнгардтом встретиться ему больше не удалось.

Поход 1813 г., взятие Берлина.

Весна 1813 года - это настоящее белое пятно для широкой общественности в России. Победоносная, но кровавая и тяжёлая Война 1812 года подошла к концу. Однако положение дел было не катастрофическим для французов, как могло показаться на первый взгляд. Наполеон, конечно, был разбит, и сам уехал в Париж, но это вовсе не значило, что между Неманом и Францией не осталось французских войск. В Европе стояли гарнизоны, резервные, запасные части. Так что французы быстро смогли сколотить не особенно плотный, но полноценный заслон.

Положение русской армии было, в свою очередь, не таким блестящим, как можно подумать. Да, потери в кампанию 1812 года для нее выглядели иначе, чем для французов. Русские полки в основном теряли людей отставшими и больными, и через какое-то время “потеря” догоняла армию. Но воевать-то требовалось теми, кто налицо в строю сейчас! Так что застрять в Польше и восточных германских землях русская армия могла надолго. А там Наполеон успел бы сформировать новую армию, и дать новый бой. Однако у России имелось несколько козырей, которые стоило разыграть.

Во-первых, в большой политике победа 1812 года произвела тектонические сдвиги. Катастрофа Великой армии Наполеона создала момент слабости французов. Наполеон контролировал Австрию и Пруссию, формально это были союзники Франции - но все прекрасно понимали, что в этот союз их затолкали сапогами, и в Вене и Берлине хотели бы высвободиться из цепких объятий Бонапарта. Но здесь возникали очевидные трудности. Это в России Наполеона побили, а в Берлине-то стоял французский гарнизон! Так что русской армии предстояло, как минимум, аккуратно выбить из-под Наполеона хотя бы Пруссию.

Другое важное обстоятельство было уже чисто военного свойства. Русская армия сохранила многочисленную кавалерию. Лошади Великой армии пали первыми жертвами в походе 1812, причём многие из несчастных животных не погибли сами, а пошли на корм людям. А вот русская армия имела не только сухари для людей, но и фураж для коней. А это позволяло вести маневренную войну. Пусть численности войск не хватало для такого протяжённого фронта - французы тоже не имели масс войск, в которых рейды конницы могли завязнуть, а мобильные отряды могли наносить и страшные удары по коммуникациям, и влиять на европейскую политику.

Король Пруссии Фридрих Вильгельм уехал в Силезию - якобы для подготовки её обороны от русской армии. На самом деле, этим шагом он старался обезопасить себя от попыток французов заставить его что-то делать под угрозой прямого насилия. Но территория Пруссии по-прежнему находилась под контролем Наполеона. Русской армии требовалось действовать быстро, пока с запада не пришли свежие силы французов. Именно из этого положения исходил один из главных героев тех событий - Александр Чернышев.

Чернышев - бонвиван (человек, любящий жить в своё удовольствие, богато и беспечно), шпион, партизан и удалой командир; генерал, которому не было ещё и тридцати лет - предложил наступать “летучими отрядами”. Эти крупные конные формирования могли обходить французские войска, потрошить коммуникации, а главное - склонять немцев к выбору правильной стороны в войне.

Чернышеву противостояли войска пасынка Наполеона генерала Евгения Богарнэ. Не сказать, чтобы он был радикально слаб, но ему, как и всей французской армии, остро недоставало конницы. К тому же, Богарнэ приходилось непрерывно латать Тришкин кафтан - пытаться удержать сразу очень многое. Поэтому Чернышев, который как раз и возглавлял один из летучих отрядов, быстро увидел открывшуюся перед ним прекрасную возможность. Он располагал небольшими силами:
- 6 казачьих полков (донские полки были сами по себе маленькими)
- 4 эскадрона Изюмских гусар
- 2 эскадрона Финляндских драгун
- 2 орудия
Зато он мог стремительно маневрировать этим отрядом. 17 февраля 1813 г. летучий отряд подошёл к Одеру ниже Кюстрина. Лёд на реке был слабым, но отряд быстро построил мостки и пересек реку.

Все понимали, что за добыча лежит впереди. В Берлин хотелось бы попасть не только Чернышеву. В стороне от него, у Франкфурта и Шведта, Одер форсировали летучие колонны Бенкендорфа и полковника Теттенборна. Последний был немцем, причём в отличие от Бенкендорфа, самым натуральным, не обрусевшим, и его назначили командовать летучим отрядом, в частности, для облегчения коммуникации с местным населением и должностными лицами.

Берлин занимал маршал Ожеро, имея под командой 6 тысяч солдат в городе и до 20 тысяч в городах и лагерях в окрестностях. Формально он имел серьёзное превосходство над русскими летучими отрядами. Однако на практике французы не могли с такой же скоростью маневрировать и не имели возможности как следует вести разведку. Чем русские тут же и воспользовались.

Начали с того, что окружили городок Врицен. Гарнизон состоял из необстрелянных вестфальских солдат, и внезапное окружение повергло их в панику. Полк вестфальцев был не столько разгромлен, сколько просто-напросто разогнан. Победителям достались полковник и подполковник, знамёна и полтысячи пленных. По тому же сценарию дело шло на всём фронте, где русские отряды переправились через Одер. Французы не были собраны в единый кулак, их войска были распределены по отдельным гарнизонам. В результате летучие отряды, формально уступая противнику, каждый раз застигали врасплох небольшие группы, после чего те оказывались рассеяны или сдавались.

Русские отряды настолько уверились в своих силах, что провели рейд через сам Берлин. Конечно, об удержании города речи не шло - увязнув в уличных боях, рейдовые отряды были бы просто раздавлены. Однако заезд получился впечатляющим. Пока отряд Ожеро занял оборону на Унтер-ден-Линден и у Бранденбургских ворот, русские проникли в Берлин через Шенгаузенские ворота, и вихрем промчались по городу, забирая в плен отдельные группы французов.

Чернышев и Теттенборн ввели в Берлин несколько конных полков, которые остановились только у Шпрее и Александерплац. Прорываться дальше силой было безумием - французы расставили пехотные каре с орудиями. Так что в первый раз русским пришлось ограничиться впечатляющим рейдом с захватом пленных и демонстрацией флага. Зато русские убедились в массовой поддержке: разгром взятых врасплох французских подразделений шёл буквально под овации берлинцев.

Новость о прорыве русской кавалерии в Берлин стала для французов громом среди ясного неба. Богарнэ начал снимать войска с Одера и перебрасывать к Берлину. Сам Берлин был переполнен французскими войсками - гарнизон довели до 15 тысяч человек (численность русских отрядов составляла до 4 тысяч кавалеристов). Но французы не были готовы противостоять летучим рейдовым отрядам ни тактически, ни, так сказать, технически - лошадей-то у них так и не появилось!

Французы располагали буквально 500-700 всадниками на скверных лошадях. Маршал Ожеро на фоне трудов заболел (а может, сказался больным) и выехал из города. Сменившего его Сен-Сира сразила, по выражению М. Богдановича, “нервическая горячка”. Ситуация, действительно, способствовала “горячке”. Русские отряды изолировали Берлин - перерезали дороги, и чтобы проехать по ним, требовались крупные силы. А главное, с востока подступала главная русская армия. От неё для наступления к Берлину выделили поначалу лишь небольшой авангард. Но в Берлине царила неизвестность, достоверных сведений об обстановке никто не имел.

Русские отряды ко всему прочему непрерывно ловили вестовых, так что французы не могли хотя бы обмениваться информацией между частями армии, а вот русские как раз прекрасно представляли себе силы и возможности противника. Так что, хотя французы и располагали довольно большой армией, без возможности манёвра, связи, разведки и твёрдого единого управления толку от этой толпы пехотинцев было мало. К тому же, для контроля за местностью французам всё равно недоставало людей, а немцы были настроены предельно пророссийски. Настолько, что вели бойкую торговлю, снабжая летучие русские отряды провиантом и фуражом практически под носом у французов.

К 28 февраля русские построили мост через Одер под Кюстрином, и с востока начали подтягиваться авангарды главной армии под командой Репнина-Волконского. Строго говоря, никакого перевеса над французами они по-прежнему не имели - Репнин, по сути, добавил к уже имеющейся кавалерии ещё больше кавалерии. Если бы Богарнэ твердо встал на занимаемой позиции, он мог бы ещё долго обороняться от подступающих русских отрядов в столице Пруссии. Но сведения доходили до него в предельно расплывчатом виде:

«Русские авангарды неизвестной численности строят переправы и обходят Берлин.»

Получить хоть какие-то достоверные данные ему было неоткуда, вокруг Берлина всё было покрыто густой сетью казачьих патрулей, а насчёт самого города Богарнэ резонно опасался, что в случае проблем, аплодисментами в адрес русских немцы не ограничатся. Тем более, включение в командование рейдовыми отрядами Теттенборна оказалось политически выверенным ходом - немцы, которых среди штурмующих было немало, всячески подчёркивали освободительный характер похода.

В итоге, Богарнэ решил просто эвакуировать Берлин. На его уровне владения информацией это даже не выглядело какой-то глупой идеей - с теми данными, которые у него были, командующий французской армией имел все основания опасаться, что так можно потерять весь немаленький гарнизон. В ночь на 4 марта французы начали отступать из Берлина. Причём уходя, французы договорились с местными силами правопорядка, что те не станут сообщать русским об уходе французов. Но, разумеется, немцы первым делом сделали именно это!

В 6 утра летучий отряд Чернышева уже входил в город. За ним подтянулись прочие рейдовые отряды и авангард главной армии. В общей сложности это были до 13 тысяч человек без осадной артиллерии. Они вытолкали из Берлина гарнизон, превосходящий их по численности. В самом городе остались 1600 раненых и больных. Основные же силы французов более-менее упорядоченно ушли. В действительности русские просто не могли разгромить отступающие колонны. Главные силы русской армии прибыли 11 марта. Но им уже оказалось попросту не с кем воевать, в столице Пруссии шел стихийный праздник. Между тем, для политиков и дипломатов всё только начиналось. Взятие Берлина окончательно склонило Пруссию на сторону антинаполеоновской коалиции.

Берлинская операция в 1813 г. удивительно недооценённая страница русской военной истории. Ничтожными силами был достигнут по-настоящему стратегический успех. Французы, имея численное преимущество на всех этапах операции, были разбиты исключительно благодаря манёврам, отлично поставленной разведке и ясному мышлению русских командиров. Если бы Чернышев в любой момент потерял голову от близости такой крупной цели и вместо маневренных боев вокруг Берлина попытался пробиться внутрь напролом - никакого блестящего успеха не было бы.

Однако в итоге русские отряды добились чрезвычайно эффектного результата не только малыми силами, но и удивительно скромной ценой - потери рейдовых отрядов в итоге оказались весьма незначительными. Вероятно именно из-за этого битва за Берлин 1813 г. оказалась так малоизвестна. А красота этой операции давала обманчивое ощущение лёгкости. Чернышев, Бенкендорф, Теттенборн и Репнин сделали отличные карьеры, и не имели оснований жаловаться на судьбу.

Литература.

Генрих фон Роос. "С Наполеоном в Россию: воспоминания врача о походе 1812 г.", Санкт-Петербург: Типография «Луч», 1912 г. Ксилография по оригиналу Л. Потта. 2-ая пол. XIX в.