Военные операции Паскевича на Кавказе.

В 1829 г. победоносно завершались войны с Турцией и Персией. Командующий действующей армии на Кавказском ТВД князь Иван Федорович Паскевич, также занимавший должности Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом (1826-1831 гг.), обдумывал планы по окончательному покорению Кавказа одним мощным и решительным ударом. Время казалось самым удобным. Многочисленные трофеи, перевозимые через Кавказскую линию в Петербург, воочию свидетельствовали горцам о победах русского оружия и невозможностью борьбы с такой могущественной державой как Россия. Паскевич не допускал даже мысли о серьезном сопротивлении «каких-то горцев» и на этом, главным образом, основал план своих будущих действий.

Отдельный Кавказский корпус располагал двумя дополнительными дивизиями 14-й и 20-й, Паскевич планировал одновременно выдвинутся против всех горских племен, чтобы лишить их взаимной помощи. Таким маневром Паскевич рассчитывал быстро и без особого труда завладеть важнейшими пунктами в горах, прочно утвердится на предгорьях, и, таким образом, отнять у мятежников средства получать пропитание с равнин и плоскостей, вынудив их к покорности.

План Паскевича в сущности повторял политику Ермолова, который в течении десятилетнего управления краем упорным трудом продвигался шаг за шагом. Находившемуся под обаянием блистательных побед на полях Персии и Азиатской Турции Паскевичу казалось легко осуществить все одним стремительным натиском. Быстро сменявшиеся события Персидской и Турецкой войн, громадная сложность вопрос во внешней политике не давали времени Ивану Федоровичу заняться серьезным изучением Кавказа. Он был знаком с ним лишь по донесениям частных начальников, не всегда основательных, и Кавказская война ему рисовалась совсем не похожей на то, чем она была в действительности.

Решение Паскевича покорить Кавказ одним ударом по факту отодвинуло покорение на тридцать лет и спровоцировало войну, стоившую множества жертв, крови, материальных потерь и нравственных потрясений. В это же время по рукам ходила мемория генерала Вельяминова Алексея Александровича, которая не могла быть неизвестна Паскевичу. В ней излагался опыт прошедших лет, не дозволявший сомневаться, что главный вред Кавказской линии причиняли конные набеги горцев. Предлагалось поставить горцев в такое положение, чтобы они с трудом доставали лошадей.

Cветлейший князь Варшавский, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский (1782-1856) - русский полководец, государственный деятель и дипломат, генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант. Участник Турецкой войны (1806-1812), Отечественной войны 1812 года, Заграничного похода русской армии (1813-1814), взятия Парижа (1814). Командующий русскими войсками в ряде крупных успешных кампаний: Персидской войне (1826-1828), Турецкой войне (1828-1829), подавлении Польского восстания (1831), подавлении Венгерского восстания (1849). Наместник Царства Польского (1832-1856).
Единственный в истории полный кавалер одновременно двух орденов - Св. Георгия и Св. Владимира. Один из четырёх полных кавалеров ордена Св. Георгия. Обладатель самой большой в истории Российской империи единовременной денежной награды - один миллион рублей ассигнациями (1828). Высочайшим повелением удостоен права на воинские почести, определённые только императору (1849). Один из немногих военачальников Российской империи, получивших в качестве высочайших наград вражеские знамёна и артиллерийские орудия.

Вельяминов Алексей Александрович - генерал-лейтенант русской армии

Вельяминов Алексей Александрович (1785-1838) - генерал-лейтенант русской армии, потомок последнего Московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова, служившего князю Дмитрию Донскому.
В 1804 г. был произведён в офицеры Лейб-гвардии 1-й арт. бригады. Участвовал в войне Третьей коалиции, Турецкой войне 1806-1812 гг., Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах. В 1805 году проявил героизм и смекалку артиллериста в Аустерлицком сражении. В кампанию 1812 года, уже в чине капитана, стал адъютантом главнокомандующего 1-й Западной армией Барклая-де-Толли. Молодой офицер начинает Отечественную войну при штабе командующего армией Михаила Барклая-де-Толли, но потом возвращается к орудиям. В Бородинском сражении командовал гвардейской артиллерийской ротой, почти полностью погибшей при отражении атак неприятеля на Измайловский полк. Сам капитан Вельяминов получил ранение, но поле боя не оставил.
В Заграничных походах Вельяминов проходит путь от штабс-капитана до полковника и в рядах победителей входит в Париж. Вельяминов обратил на себя внимание генерала Ермолова, также артиллериста, поэтому, когда Алексей Петрович Ермолов в 1816 г. был назначен главным начальником Кавказского края, он сделал Вельяминова своим начальником штаба. На этой генеральской должности Еромолов не видил никого другого, кроме полковника Вельяминова. Через два года, на двадцать восьмом году от рождения, Вельяминов получил чин генерал-майора. С Ермоловым они находились в самых дружеских отношениях, и эта дружба была настолько крепка, что, невзирая на различия в должностях, званиях и разницу в возрасте, они зовут друг друга просто по имени - Алеша.

По мнению Вельяминова достигнуть этого можно было размещением казачьих станиц в местах излюбленных пастбищ между реками Кубань и Лаба, Лаба и Уруп, по правую сторону Малки, по берегам Сунжи и Ассы. Увеличение числа кавказских линейных казаков способствовало бы покорению горцев, вытеснению непокорных с плоскостей с истреблением посевов и жилищ. Вельяминов приходил к убеждению, что при текущей численности Кавказского корпуса и присутствием двух дополнительных дивизий войну можно закончить в течении шести лет и стоить она будет 14 миллионов рублей ассигнациями сверх обычных сумм, отпускаемых на продовольствие войск.

Император Николай I посчитал рассчитанную Вельяминовым сумму чрезмерной, к тому же государь стремился поскорее вернуть с Кавказа 14-ю и 20-ю дивизии к западной границе. Государь утвердил план Паскевича, оставалось разработать только детали.

Военные действия предполагалось начать со стороны Каспийского моря, где горы имеют наименьший поперечник, войсками Кавказского корпуса в полном составе. 20-я дивизия сосредотачивалась в окрестностях Тифлиса в качестве резерва, 14-я дивизия располагалась на Северном Кавказе, в кубанских и терских станицах, на случай, если горцы, теснимые с Каспия, бросятся на линию. Паскевичу предоставлялось широкие полномочия и возможность действовать по обстоятельствам.

Паскевич выработал несколько иную программу. Сначала он считал необходимым обеспечить Закавказье и покорить джарских лезгин. Без этого невозможно было установить спокойствие на границах Кахетии. Затем привести в зависимость Осетию и стать твердой ногой в Абхазии. И только после этого пройти по всем направлениям Чечню и земли закубанских народов.

Дагестан не особенно занимал главнокомандующего. Паскевич доверял преданности шамхала Тарковского, акушинского кадия (судья-чиновник по законам шариата), ханов Мехтулы и Казикумыка. В Нагорном Дагестане главенство принадлежало сильной Аварии, и ее ханы только что добровольно присягнули на подданство России. Лезгины спускались с гор и продолжали набеги в Осетию, но Паскевич думал, что покорение джарцев вынудит их к безусловной покорности.

Мюридизм на Кавказе.

Дагестан, которому так мало уделялось внимания, стал причиной, расстроившей планы фельдмаршала. В глухой койсубулинской деревушке Гимры происходили события, грозившие страшным потрясением владычеству России на Кавказе. Мюридизм кинул горцев в страшный водоворот кровавой религиозной войны. В гуле победных громов Паскевич не услышал шума разливавшейся кипучим потоком реки, затоплявшем плоды многолетней разумной деятельности и трудовой жизни Ермолова.

В феврале 1830 г. Паскевич начал военную кампанию. Первая экспедиция в землю джаро-белоканских лезгин завершилась быстрым и бескровным покорением этих обществ. В это время в Дагестане происходит вторжение мюридов в Аварию. В бою под Хунзахом аварцы нанесли поражение войскам Кази-Муллы (Гази-Мухаммад). Паскевич докладывает военному министру о событиях в Дагестане, оказавшиеся серьезнее мусульманского бунта:
«… несомненная цель нового учения заключается в том, чтобы отторгнуть от нас все дагестанские племена и соединить их под общее теократическое правление…»

Мюридизм есть не что иное, как обыкновенный суфийский тарикат (духовный Орден). Для человека, по учению суфиев, возможно достигнуть нескольких степеней совершенства.
Первая - «шариат» (закон), то есть благочестивая жизнь, неукоснительно строгое соблюдение всех заповедей и предписаний мусульманского закона (Корана) – это мирское совершенство. Выше мусульманского благочестия стоит мистицизм, позволяющий познать истину, приближающую к Богу и всемирной душе и в конце концов позволяющий слиться с Богом воедино.

О человеке, который решил непременно стремиться к единению с Божеством, суфии говорят, что он избрал себе «тарикат» (буквально путь мистицизма, путь истины) - это вторая степень человеческого совершенства. Последователь тариката должен отрешиться от стяжания (то есть стать дервишем, факиром), должен подвергать свою плоть изнурению, должен избавляться от страстей, от воли, от своего «я», вообще от своей личности. Для этого он поступает в послушники - «мюриды» к какому-нибудь святому суфийскому «старцу» (шейху, пиру, имаму), избирая его своим «руководителем» и подчиняется слепо и беспрекословно всем его повелениям, не смея даже рассуждать, добро или зло приказывает совершить имам. При этом мелочи предписаний Корана постепенно отходят на второй план.

Если строгие аскетические подвиги, отрешение от индивидуальности, углубление в себя и напряжённое размышление доведут мюрида когда-либо до мистического экстаза («хал»), то это значит, что он достиг уже третьей степени совершенства: «знания» (марифат). Но это не предел совершенства: человек может все больше и больше отделяться от земного, может все больше и больше входить в единение с Богом, и тогда он достигает, наконец, «истины» (хакикат).
В этой стадии он находится в непосредственном общении с Богом и пребывает собственно уже не на земле, а посередине между бытием и небытием. До такого высокого совершенства достигают лишь очень немногие, и они могут быть имамами. Мало кто достигает даже марифата, а достигшие становятся у имама его «наибами», наместниками. Простые мюриды идут тарикатом, а народные массы не восходят далее шариата. Пользуясь беспрекословным повиновением своих мюридов, суфийские шейхи часто являлись в истории мусульманских народов очень могущественной силой и даже основывали царства.

В 1823 г. бухарец Хасс-Мухаммад принёс персидское суфийское учение на Кавказ, в село Вини-Яраг, Кюринского ханства и обратил в суфизм Магомеда Ярагского. Магомед Ярагский был признан за мюрида. Между прочими пришёл в Вини-Яраг и последовал тарикату имам Гази-Мухаммад. Он стал ходить по горным аулам Дагестана с проповедью тариката и за свою святую жизнь, доведшую его до «марифата», приобрёл много мюридов.

К концу 1829 г. он распространил новое учение в значительной части Чечни и Дагестана, и мюридов в полном его распоряжении было до 15 000. Мечтая об основании всемусульманского Халифата, он провозгласил себя имамом и в этом же году объявил против русских и их союзников священную войну, «газават».
В 1830 г. дела Гази-Мухаммада шли посредственно, но в 1831 г. он достиг несомненного успех над русскими войсками, и это обстоятельство сильно подняло дух горцев. Религиозная пропаганда Гази-Мухаммада привела в волнение не только горные племена Дагестана, но и равнинных кумыков, перебросилось в Чечню и угрожала заняться всеобщим пожаром.

Только в этот момент Паскевич проникся особенностями Кавказской войны. Стремительный рывок в горы по всем направлениям мог произвести некоторое впечатление, но не дать серьезных результатов. Горцы, не имея ни богатых селений, ни прочных жилищ, которые стоило бы защищать, уходили все далее и далее в глубь горных ущелий, не переставая наносить вред русским войскам. Паскевич сообщал:
«В такой войне, гоняясь за бегущим и скрывающимся неприятелем, не может быть большой потери, но войска утомятся и, не имея ни твердых пунктов, ни верных коммуникаций, должны будут наконец возвратится без успеха.»

Надежнее было, войдя в горы, занять выгоднейшие пункты, устроить укрепления и учредить безопасные коммуникации. Продвигаясь вперед, занимать область за областью, такое завоевание будет медленнее, но зато благонадежнее. Паскевич рассчитывал комбинировать стремительные удары и занятие областей, но к сожалению соображениям командующего не суждено было осуществится. Военные действия открылись поздно, так как полки возвращались из Турции постепенно.

Розен Григорий Владимирович - генерал от инфантерии русской армии

Барон Розен Григорий Владимирович (1782-1841) - генерал от инфантерии, с 1831 г. командир Отдельного Кавказского корпуса.
Происходил из эстлянского рода Розенов, сын генерал-поручика Розена Владимира Ивановича. В 1789 г. в возрасте 7 лет был зачислен на службу сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк. 1796 г. произведён в портупей-прапорщики, 1797 г. - в прапорщики, 1798 г. - в поручики, 1799 г. был произведён в штабс-капитаны, а в 1803 г. в возрасте 21 года - в капитаны. Принял участие в войне Третьей коалиции и Четвертой коалиции В сражении 24 мая против французских войск при Гутштате, где с командуемым полком храбро отражал во всех местах неприятеля, поступая с неустрашимостию и ободряя к храбрости офицеров и нижних чинов.
Принимал участие Шведской войне 1808-1809 гг., возглавлял авангард в отражении шведского десанта при Гельзингере, за что 28 марта 1809 г. произведён был в генерал-майоры. В период Отечественной войны находился с 12 июня во главе 1-й бригады, бывшей в арьергарде 5-го резервного (гвардейского) корпуса 1-й Западной армии. 9 августа сражался против французов на Днепре, в районе Пневой слободы, 10 августа участвовал в сражении при селении Михайловке, 13 августа - на реке Осме, 15 августа - на той же реке, около Семлёва, при селении Беломирском, 17 августа - в сражении при Вязьме, 23 августа - при Колоцком монастыре. 26 августа, командуя частью гвардии, участвовал в сражении при Бородине, за которое получил орден Св. Анны 1-й степени. После этой битвы принял командование над всей пехотой арьергарда и участвовал в сражениях 27 и 28 августа при Можайске и при отступлении оттуда, 29 августа - при селе Крымском, а 5 ноября, командуя особым авангардом генерала Тормасова, отличился в сражениях под Красным и селением Добрым, успешно обойдя противника и нанеся ему поражение.

В период ожидания армии из Турции время не теряли. Генералы Абхазов и Ренненкампф усмирили Северную и Южную Осетию, генерал-майор Гессе занял в Абхазии некоторые приморские пункты, в Дагестан выдвинулся сильный отряд под начальством генерал-лейтенанта барона Розена, чтобы занять Гимры, где жил Кази-Мулла, и задушить мюридизм в колыбели.

Покорение горцев должно было начаться с осени. Паскевич планировал собрать отряд в 40 000 человек, и с этой грозной силой, которую не видели Тавриз и Эрзерум, пройти Чечню и земли закубанских народов. Он писал военному министру:
«Если я успею провести две линии: одну от реки Гудермеса через Мичик до Темир-Хан-Шуры, а другую из Телава через Хевсурию пореке Аргуну до Грозной, то можно будет надеяться, что покорение чеченцев совершится так же, как и покорение джарских лезгин.»

От закубанцев ждали менее серьезного сопротивления, чем от чеченцев. Чтобы разъединить их силы, Паскевич планировал вторгнуться с четырех сторон. Главные силы под личным его предводительством должны были идти со стороны Кубани против шапсугов и абадзехов. Отряд из Абхазии, перейдя главный хребет в истоках реки Белой, устремится на убыхов. Остальные два отряда должны были действовать со стороны Анапы и Гагр. Для содействия войскам, идущим из Абхазии, в распоряжения Паскевича должна была поступить часть Черноморского флота.

Такой был окончательный план Паскевича, от которого он не имел намерения отступать ни при каких обстоятельствах. Дагестан по-прежнему был исключен из общего плана военных действий. Главнокомандующий до такой степени был убежден, что экспедиция барона Розена покончит со всеми недоразумениями в Дагестане, что даже не стал ожидать ее результатов и 27 мая выехал в Петербург, где пробыл до августа. К августу главная квартира переместилась в Пятигорск, все частные экспедиции, предложенные Паскевичем, закончились. Войска сходились в назначенные пункты, чтобы приступить к операциям против чеченцев. Но, именно, эта главная экспедиция расстроилась самым неожиданным образом.

Экспедиция барона Розена, от которой ждали блестящих результатов, закончилась ничем. Обманутый покорностью горцев, Розен отступил от Гимры, и мюридизм, оставленный в покое, за короткое время сделал огромные успехи. Распространившись в горной части, он спровоцировал летом 1830 г. обширный мятеж. Мятеж был подавлен с привлечением крупных сил. Последним сражением стал кровавый штурм Закатал и повторное покорение джарцев. К осени, когда должна была начаться операция против Чечни, значительная часть войск была отвлечена на театр войны, который ранее не предвиделся. А в полках, стоявших на линии появилась холера. Это страшный бич впервые появился в России и произвел общую панику. С особенной силой холера свирепствовала в чеченских аулах. Восстание в Дагестане и холера вынудили Паскевича отложить операцию по усмирению Чечни на следующий год.

От обширного проекта Паскевича осталась только операция против закубанских народов. Волнение в Абхазии удержало тамошние войска от участия в операции. Пришлось ограничится частной экспедицией против шапсугов и абадзехов. Даже надежда пройти через их земли к Черному морю не исполнилась. Поздняя осень, дожди и упорное сопротивление неприятеля остановили русские войска на реке Абин. Единственным полезным результатом похода было личное знакомство Паскевича с краем и вынесенное им убеждение, что идея «вторгнутся в горы и пройти их во всех направлениях» успеха не обещает. Лично истребив третью часть шапсугских земель, он так и не добился покорности. Пришлось и здесь остановится на мысли медленного движения вперед укрепленными линиями, чтобы в конце концов прорезать ими все пространство от Кубани до берегов Черного моря.

В апреле 1831 года Паскевич был отозван в Польшу на пост главнокомандующего русской армией. Своим приемникам он оставил инструкции с рекомендациями держаться преимущественно пассивной обороны. По его настоянию предписания по покорению Кавказа были повторно доведены из Петербурга. А в это время мюридизм Кази-Муллы как пожар охватил восточную половину Кавказа и угаснет он только на Гунибе, спустя 28 лет.

Награды армии имама Шамиля.

До 1841 года в боевых частях, воюющих с Российской империей народов Кавказа, отсутствовали специальные знаки воинских различий. Так было при первых двух имамах: Гази-Магомеде (Кази-Мулла) и Гамзат-беке, время правления которых приходилось на период с 1828 года по октябрь 1834 года. Когда третьим имамом стал Шамиль (1797–1871), военными наградами по-прежнему служили боевые кони, оружие, земля, деньги, различные ценные предметы, даже бараны. Отличительным знаком храбреца являлась нашивка на чалме в виде четырехугольного куска зеленой ткани.

В определенный период Шамиль приходит к идее создания организованной дееспособной армии. Отсутствие сословных традиций и отношений Шамиль компенсировал введением жестко регламентированного порядка (Нового устава) построения армии и, соответственно, всего горского общества, ведущего военные действия.

В 1841 году по поручению Шамиля его приближенный, военный специалист из Египта Гаджи-Юсуф (Юсуф-хаджа Сафаров), начинает реорганизацию войска горцев. Армейская реформа, проведенная по образцу развитых государств, потребовала введения воинских званий. Так в войске Шамиля появились генералы, полковники и капитаны. Имам отметил, например, трех своих приближенных (Шуаиб-Муллу, Уллубей-Муллу и Ахверды-Магому) генеральскими чинами и почетными знаками. Боевой единицей армии Шамиля был «альф» - полк из 1000 человек, который состоял из «хамсамиа» - двух батальонов (или эскадронов) по 500 человек в каждом. В каждом батальоне, в свою очередь, было по пять рот (миа), состоящих из 100 человек.

Одновременно с преобразованиями в армии была проведена административно-территориальная реформа. Подконтрольная Шамилю территория Кавказа была разделена на наместничества (наибства), число их доходило до двадцати. Во главе наместничеств стояли наибы, которые одновременно являлись тысячниками - воинскими начальниками «альфов», так как область должна была выставить в войско 1000 человек. Пять наибств были объединены в некий территориальный союз, который возглавлял «мудир». Мудиры и наибы имели особые должностные знаки, определяющие их статус в войске Шамиля.

Создание четкой воинской структуры повлекло за собой введение своеобразной иерархии наград и знаков отличия. Стоит отметить, что в имамате награждали не самой наградой, а грамотой на право ее ношения. Награжденный сам должен был заказывать знак отличия у ювелира. По этой причине неизвестно двух абсолютно одинаковых наград.

В армии Шамиля не существовало единого места изготовления наград. Не были разработаны размеры и орнаментика орденов. Награды исполнялись мастерами разных аулов, в основном дагестанских, Сугратль и Чох. Материалом служило серебро, украшенное чернеными надписями и различными изображениями фестонов, розеток, звезд, оружия (восточные сабли, реже - ружья и пистолеты). Иногда награды были датированы и надписаны. Датировка указывала на время награждения, производилась она в соответствии с исламским календарем, с момента введения института орденов (1257 г. по хиджре, 1841-1842 гг. по нашему летоисчислению) до года пленения Шамиля (1275 г., 1858-1859 гг.).

Литература.

Василий Александрович Потто «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях», том 5, Время Паскевича, Типография окружного штаба Кавказского военного округа, Тифлис 1889 г.