Описание знака.
Знак утвержден 12.06.1911 г.
Серебряный оксидированный венок из лавровых и дубовых ветвей. На венок наложен серебряный оксидированный
двуглавый орел. На груди у орла – герб г. Симбирска. Снизу венок перевязан лентой в форме банта.
На ленте золотые даты «1811» и «1911», выполненные выпуклыми цифрами. Орел увенчан золотой Императорской короной.
Корона расположена на золотой ленте. Слева от банта на венке золотой вензель Императора Александра I,
увенчанный золотой Императорской короной. Справа – золотой вензель Императора Николая II, увенчанный
золотой Императорской короной. Под орлом расположена золотая римская цифра «С».
Симбирский пехотный полк сформирован в Москве 19 октября 1811 г. из 2 рот
Углицкого пехотного,
3 рот Московского,
2 рот Архангелогородского и 1 роты Казанского гарнизонных полков.
Боевые операции Симбирского полка.
Отечественная война 1812 года.
Во время Бородинского сражения полк защищал Шевардинский редут.
1820 г. подавление крестьянского восстания на р. Миус.
Турецкая война 1828-1829 гг.
Крымская (Восточная война) 1853-1856 гг.
Офицеры 3-го батальона Симбирского 24-го пехотного полка, фото в память столетия полка 1911 г.
У офицеров нагрудные знаки "За отличие" образца 1909 г., по внешнему виду напоминающие горжет.
Знаки полагались к ношению со всеми видами формы, кроме походной. Первоначально знаки изготавливались на головные
уборы. После 1909 г. на стандартных головных уборах, т.е. частям, которым не были присвоены особые, знаки оставлены
только у нижних чинов.
Офицерам введены нагрудные знаки с надписью: "За отличие". Симбирскому полку знаки пожалованы 03.05.1814 г.
за отличия в сражениях 1812-1814 г.г.
Военнослужащий крайний слева одет в однобортный мундир - это полковой врач.
Однобортные мундиры полагались военным чиновникам. Офицерский знак "За отличие"
чиновниками не носился.
На груди характерный знак врача, по фото не разобрать степень знака: лекаря или доктора.
Знаки отличались цветом змеек: синие у лекаря, золотые у доктора.
Бой у деревни Франкенау, Восточно-Прусская операция 1914 г.
С началом Первой мировой войны Симбирский полк вошел во 2-й бригаду 6-й пехотной дивизии 15 армейского
корпуса, 2-й армии Самсонова.
Состав 15-го армейского корпуса:
8-я пехотная дивизия.
1-я бригада:
Черниговский 29-й пехотный полк
Полтавский 30-й пехотный полк
1-й дивизион
8-й Артиллерийской бригады
2-я бригада:
Алексопольский 31-й пехотный полк
Кременчугский 32-й пехотный полк
2-й дивизион
8-й Артиллерийской бригады
6-я пехотная дивизия.
1-я бригада:
Муромский 21-й пехотный полк
Нижегородский 22-й пехотный полк
1-й дивизион 6-й артиллерийской бригады
2-я бригада:
Низовский 23-й пехотный полк
Симбирский 24-й пехотный полк
2-й дивизион 6-й артиллерийской бригады
Мортирный 15-й дивизион
Саперный 10-й батальон
Телеграфная рота
Оренбургский 2-й казачий полк, 4 сотни.
Донской казачий полк, 2 сотни.
Наступление в Восточной Пруссии 1914 г.
Когда мы проходили через деревню Франкенау, пересекая её северную окраину, то увидели над одним домиком
с освещенными окнами, слабо мерцающий фонарь. Я подъехал к дому - это оказался перевязочный пункт
Симбирского полка. В центре небольшой группы офицеров Муромского полка стоял врач и что то говорил нервным голосом.
«Потери огромны. Через мой перевязочный пункт прошло около 600 человек, а сколько ещё не убранных».
И он начал перечислять фамилии убитых и раненых.
В Симбирском полку выбыло больше половины ротных командиров. Командир полка был ранен, но остался в строю.
В
Низовском полку
потери были несколько меньше, но был убит командир полка. Я поехал к германским окопам.
По полю ходили санитары и убирали убитых. У самых окопов довольно часто попадались тела. В одном месте,
рота охватывавшая правый фланг вражеского расположения, по видимому попала под меткий пулеметный огонь.
На земле лежала цепь человек в 25 - так и рисовалась картина, как цепь встала, а часть ее сейчас же
была скошена. Самые окопы тоже буквально были полны трупов. В окопах стенки в рост человека были
забрызганы мозгами. Я взглянул назад. Обстрел из окопов был прекрасный. Трудно было себе представить,
как можно было приблизиться к ним. Впоследствии я слышал от пехотных офицеров, что большую помощь
оказала артиллерия. Германцы, по видимому, не могли высунуть голов из окопов.
Вообще отзывы пехоты об артиллерии были также восторженны. Оба рода оружия рассыпались друг перед другом
в комплиментах. Зарождалось взаимное уважение и доверие так необходимое в бою. За окопами, там и здесь,
лежали многочисленные тела убитых немцев. В одном месте непосредственно за гребнем с пехотными окопами,
стояли еще 2 гаубицы, а около них трупы 2-х офицеров и, сколько можно было судить, почти всех номеров -
все были перебиты шрапнельными пулями.
Во второй половине 1916 г. из кадрового командного состава оставалось в строю
всего 3 офицера. Все батальонные и все ротные командиры ранены не менее, как по 2 раза.
Старший из офицеров
полка, командир 2-го батальона, полковник К., 49 лет ранен 4 раза; 3 раны тяжелые, дающие безусловное право
на тыловую должность.
Командир 3-го батальона, подполковник Б. ранен 3 раза признан годным лишь на нестроевую должность.
Командир 4-го батальона, поручик Ф., 24 года, ранен 3 раза. Врачами признан безусловно подлежащим эвакуации,
но категорически отказался уехать, мотивируя приближением боевого периода и тем, что его «ещё на один бой станет».
Последний месяц пребывания в полку он мог обходить свой участок лишь поддерживаемый двумя ординарцами.
Слег окончательно, был эвакуирован в Крым и через несколько недель умер от скоротечной чахотки.
В числе ротных командиров полка был кадровый поручик с ампутированной выше щиколотки ногой. Прихал в полк
без ведома воинского начальника, самовольно, и просил меня оставить его в полку, доказывая, что при
позиционной войне, имея возможность довольно свободно ходить, благодаря протезу и палке, служить может.
При штабе полка, как я ему предлагал, остаться не захотел.
Кроме этого полного калеки, был ещё другой офицер,
прапорщик из вольноопределяющихся
с отнятой кистью правой руки. Также нес отлично службу.
Симбирский полк принадлежал к числу полков сильно потерпевших. Возможно, что процент раненых офицеров в
рядах этого полка был выше, чем во многих других. Однако, насколько могу судить на основании знакомства
с офицерским составом ряда пехотных полков, данная выше картина состояния офицерского состава нашей
пехоты является типичной для 2-ой половины войны.
Литература.
Воспоминания полковника Желондковского, старшего офицера 1-й батареи, 6-й артиллерийской бригады, об участии
в действиях XV корпуса во время операции армии генерала
Самсонова.
В. Чернавин. К вопросу об офицерском составе Старой Русской Армии к концу её существования.
Материалы по теме.