Тарутинский 67-й пехотный полк
Старшинство:
Московский гарнизонный полк (1796 г.)

1796 г. 29 ноября из всех полевых и гарнизонных батальонов сформирован восьмибатальонный Московский гарнизонный полк.
1813 г. 11 марта из Московского гарнизонного полка образованы Тарутинский и Бородинский пехотные полки, названные в память сражения при Бородино и Тарутинского маневра русской армии.
1833 г. 28 января присоединен 28-й егерский полк, полк наименован Тарутинский егерский полк. В состав полка входит 6 батальонов.
1864 г. 25 марта полк наименован Тарутинский пехотный Великого герцога Ольденбургского, присвоен номер 67. 13 марта переформирован в 3-ех батальонный состав.

Закавказский фронт Турецкой войны 1828-1829 гг.

К началу Турецкой войны 1828-1829 гг. русско-турецкая граница проходила от Поти вдоль реки Риони, и далее по Сурамским горам до Месхийских озёр к ущелью реки Арпа-Чай. Владея крепостями Анапа, Ахалцихе, Батум, Карс, а также различными фортами, турки считали границу неприступной. В Закавказье у Российской империи было несколько основных стратегических целей:
- изгнание турок с побережья Кавказа, включая крепости Анапа, Поти и Батум
- овладение княжеством и крепостью Ахалцихе (южная часть современной Грузии)

В ходе летней кампании 1828 г. русские войска захватили крепости Карс, Хертвис, Поти, Ахалцихе. К осени русские полки стояли в 60 км от Эрзерума. С наступлением зимы, боевые действия полностью прекратились в виду истощения людских и материальных ресурсов, множества болезней и трудности подвоза фуража. Кавказское командование устраивало то, на каких позициях остановилась русская армия.

В течение зимы 1829 г., турки пытались пополнить армию свежими силами. Наибольшее число солдат удалось набрать из высокогорья Аджарии, правителям которой, в случае своей победы, турки обещали отдать всю область Ахалцихе. В январе 1829 г. Тарутинский полк был направлен на подкрепление Кавказского корпуса в составе 14-й пехотной дивизии.

В феврале 1829 г. смешанная турецкая армия численностью до 15 000 человек под командованием Ахмет-бея предприняла наступательные действия с целью захвата Ахалциха. Гарнизон Ахалциха состоял из 3-х батальонов русской пехоты и 4-ех орудий. После 2-ух дней обороны к русской армии подошло подкрепление в составе 2-ух батальонов пехоты и полком казаков с 6 орудиями, которым удалось снять осаду. Под удар турецкой армии попали мирные жители. Представители грузинских княжеств вырезали армянское население.

8 июня полк прибыл в Ставрополь и там получил приказ двигаться в Закавказье. С момента своего образования Тарутинский полк был задействован в гарнизонной караульной службе и казенных работах, и в ходе перехода впервые оказался в боевой обстановке.

Личный состав сдал кивера, из головных уборов остались только фуражки. Из-за сильной жары было дозволено не снимать фуражек при отдании воинского приветствия. К фуражкам были выданы белые чехлы, которых не было в полках, расквартированных в средней полосе России. Офицерам было предложено заменить полусабли на сабли. Для предупреждения внезапного нападения горцев от полка всегда высылался авангард, арьергард и боковые патрули, все с заряженными ружьями.

Чума в Ахалцихе 1829 г.

6 июля полк был направлен в крепость Ахалцыхе в распоряжение генерала Дмитрия Ерофеевича Остен-Сакена. Полк прибыл в крепость в разгар эпидемии чумы. Всем нижним чинам было приказано обзавестись холщевыми перчатками, пропитанными нефтью. Категорически запрещалось контактировать с местными жителями. Два раза в день личный состав осматривали врачи, а затем всех отправляли купаться. Все дома в городе, где выявлялись чумные больные, сжигались. Во избежание распространения заразы были перебиты все кошки и собаки. Всех жителей выселили на берег реки.

Вокруг города были установлены пехотные цепи и казачьи пикеты. Всюду были учреждены карантины: наблюдательные, сомнительные, зачумленные. В каждой роте полка были выделены нижние чины для ухода за чумными больными, их называли мазураши. Офицерам предписывалось пропитывать рубахи очищенной нефтью. В канцелярии все поступающие бумаги окуривались при помощи железных щипцов в специальных ящиках. Нижним чинам выдавалось улучшенное питание. Во избежание заражения личного состава полк также вывели из крепости и поселили в землянках, где он и прожил весь сентябрь и октябрь. Только 1 ноября чума была официально признана прекратившейся.

Принуждение Аджарии к миру август 1829 г.

Оказавшись в зоне боевых действий Российской и Турецкой империй, правитель Аджарии Ахмет-бек пытался извлечь для себя максимум политических дивидендов. В зависимости от хода боевых действий он выступал в военный поход на стороне турецкой армии, либо отправлял русскому наместнику князю Василию Осиповичу Бебутову льстивые письма с признанием покорности в обмен на сохранение ему титула паши, правителя Аджарии, с обязательным предоставлением генеральского чина и орденской ленты.

Князь Бебубтов сообщал Ахмет-беку, что ему необходимо принять российское подданство и прислать в заложники своего сына. Однако Ахмет-бек тянул с ответом, задерживал у себя русского гонца до 2-ух недель. В итоге сообщил, что из-за восстания в Нижней Аджарии ни он ни его сын не могут приехать, и вместо них приедет Сулейман-агу - родной дядя Ахмета, но Сулейман, в свою очередь, сообщил что болен и не приехал.

Двойные игры Аджарии ставили под угрозу тылы русской армии, наступающей на Кавказском фронте. В июле казачьим пикетом был схвачен гонец с донесением от Ахмет-бека, пробирающийся к турецкому командующему Хакки-паше. Ахмет-бек сообщал готовности напасть на русские части в Ахалцихе с отрядом численностью до 7 000 человек. Генералу Д. Е. Остен-Сакену было поручено окончательно выяснить политическую позицию Аджарии и, в случае неопределенности ответов, принудить к покорности силой оружия.

Аджария представляла собой дикую гонную местность. Скалистые горы покрыты дремучими лесами и во многих местах перерезаны пропастями или быстрыми горными речками. Дорог не было, для прохода отряда требовалась предварительная разработка пути топором и лопатой. Немногие горные тропинки порой проходили по таким узким карнизам, что на них не мог поместиться солдат в полном снаряжении. Несмотря на союзные отношения, турки не решались разместить в этой местности свои войска.

Сразу же после прибытия в Ахалцых Тарутинский полк стал готовиться к операции в Аджарии. Был выделен полубатальон, приспособленный для боевых действий в высокогорье. В обоз были взяты вьючные лошади, артельные повозки и фуры предполагалось бросить в пути, в случае необходимости. Личный состав отрабатывал построения разных колон для отражения атак неприятеля, которого можно было ожидать со всех сторон. В состав экспедиционного отряда вошли:
- полубатальон Тарутинского полка
- 2 батальона Бородинского полка
- 2 батальона 28-го егерского полка
- казачий генерала Леонова полк
- отряд каракалпакцев
- пионерная команда (военные инженеры)
- артиллерия: 2 горных единорога, 4 полевых мортиры
Численность отряда 2 700 человек.

Имея столь малочисленный отряд, барон Сакен решил вести наступление быстро и энергично, не давая возможности неприятелю сосредоточить силы в одном пункте. 13 августа отряд двинулся в Аджарию от деревни Суклис. В авангарде следовало 245 казаков, 100 егерей и пионерная команда. В одной версте от авангарда следовала артиллерия, батальоны 28-го егерского полка, батальоны Бородинского полка, обоз. Все пехотные солдаты были снабжены лопатами для разбора пути. В полуверсте за обозом шел Тарутинской полк, который выделил в арьергард взвод с 20-ю казаками. В охранении флангов выслано по 15 казаков в каждую сторону.

Отряд двигался по направлению к деревне Хули – резиденции Ахмет-бека. Ахмет-бек с главными силами находился в Нижней Аджарии, поэтому русский отряд двигался беспрепятственно. Супруга Ахмет-паши и его казначей пытались остановить отряд, предлагая переговоры, но барон Сакен наотрез отказался, сообщив, что будет разговаривать только с Ахмет-беком.

Первое боевое столкновение произошло 16 августа. Сыновья Ахмет-паши обстреляли колону из устроенных завалов. Рота Тарутинского полка перебила аджарцев, скрытно зайдя им в тыл. К войска подошли к деревне Хули, она оказалась покинута жителями. Ахмет-беку было направлено предложение сложить оружие, но был получен отказ. В ночь с 18 на 19 августа деревня Хули была сожжена, взорван пороховой склад. При зареве пожара отряд двинулся в Гурию на соединение с отрядом генерала Гессе. Идущие из деревни тропы и ущелья были заняты аджарцами. Внезапно завалив проход камнями, аджарцы блокировали движение обоза и кинулись его грабить. Роты Бородинского полка перебили напавших аджарцев штыками, а затем, поднявшись в гору, сожгли аджарскую деревню. В это время Тарутинский полк выбил в штыковой атаке аджарцев из тактически значимого ущелья.

Пока шел бой за освобождение обоза, крупные силы аджарцев напали на арьергард колоны. Здесь неоценимую помощь оказали казаки, имеющие боевой опыт в горной войне. При помощи искусной засады казаки вмиг свалили в пропасть до 500 адажарцев и еще 60 были изрублены на месте. Аджарцы отхлынули от арьергарда.

Аджарцы предприняли тактику завалов и засад. Перемещаясь сокращенными путями, небольшие силы занимали отвесные скаты при выходе из ущелий. При подходе колоны на дорогу обрушивались камни и бревна, меткие выстрелы горцев выбивали солдат и казаков. Наши солдаты заходили в тыл засевшим горцам и расправлялись с нападавшими штыками. За колонной следовали крупные силы аджарцев, готовые напасть с тыла в любой момент.

Крупный бой произошел у деревни Дид Аджары. Взвод Тарутинского полка под командованием штабс-капитана Левуцкого скрытно прошел в тыл деревни и внезапно напал на аджарцев. Взвод егерей 28-го егерского полка под командованием поручика Левицкого совместно с отрядом спешенных казаков под командованием сотника Лазина очистили от аджарцев скалы справа от дороги. Пользуясь замешательством противника, барон Сакен ударил с фронта главными силами.

В силу характера местности бой шел в основном в рукопашную. В пылу боя одно орудие свалилось с обрыва и чуть не досталось аджарцам, казаки его отняли. Аджарцы не выдержали натиска и отступили. Отряд барона Сакена вышел в Гурию и 28 августа окружным путем через через Коблиенский санджак, вернулся в Ахалцихе.

В ходе экспедиции в отряде барона Сакена убыло 7 офицеров и 165 нижних чинов. Был сожжен родовой замок Ахмет-бека, все деревни Аджарии по пути русского отряда были уничтожены. После ухода русского отряда в Аджарии разразилась эпидемия чумы, которая нанесла существенный урон населению. Главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом князь Паскевич в донесении царю охарактеризовал экспедицию как неудачную. Ахмет-бек разглашает везде, что будто бы русские войска изгнаны из его владений. В подарок паше Трапезунда (Трабзон) были направлены 47 русских голов и несколько невольников.

Однако проведенная операция сняла все сомнения по принадлежности Ахалциха Российской империи. 29 сентября в крепость Ахалцих прибыл гонец с радостным известием, что 2 сентября в Андрианополе заключен мир с Турцией и боевые действия прекращены. Молодые Бородинский и Тарутинский полки, ранее несшие службу в гарнизонах, получили боевой опыт в сложных условиях, вышли из сражений закаленными воинами, сумевшими достойно поддержать честь русского оружия в самые трудные и критические моменты борьбы.

Участники экспедиции в Аджарию получили серебряные медали «За Турецкую войну 1828-1829 гг.» всем нижним чинам пожаловано по 5 руб.
Награждения в Тарутинском полку:
3 офицера награждены орденами
4 нижних чина произведены в офицерское звание
7 нижних чинов награждены Георгиевскими крестами.

Начало Крымской войны.

В 1853 г. Тарутинский полк входил во 2-ю бригаду 17-й пехотной дивизии. В ноябре дивизия выдвинулась на Кавказ, но уже по ходу следования был получен приказ идти в Севастополь. Тарутинский полк двумя эшелонами прибыл в Севастополь в середине апреля, с мая расположился лагерем на Северной стороне Севастопольской бухты.

Высадка десанта в Евпатории.

1 сентября англо-французский стал на якорь у самого рейда Евпатории. Первый, кто встретил неприятеля, оказался некий чиновник, занимавший в Евпатории таможенный пост и известный как человек с большими сведениями и замечательною способностью выпить. Чиновник немедленно приказал изготовить лодку, сел, прибыл к неприятельскому пароходу и стал согласно данной ему инструкции опрашивать гостя.

Его взяли на пароход и объявили, что он в плену.
«Это ваше дело, - отвечал чиновник, - а я делаю свое и объявляю ваше судно контрабандой».
Он очень понравился всему экипажу, владея английским и французским языками, был приятным собеседником. После обеда буфет как-то остался без присмотра, и когда кто-то из экипажа зашел за выпивкой, то оказалось, что отважный чиновник выпил весь ром и спал очень сладко с последней бутылкой в руках. Его не будили, а спустили на его же лодку и приказали поскорее увезти куда угодно, только подальше.

2 сентября союзники высадили десант в Евпатории. Гарнизон Евпатории насчитывал около 200 солдат, проходивших лечение. Для занятия Евпатории был выделен отряд из английской, французской и турецкой пехоты при поддержке 8-ми осадных и 4-ех легких орудий. Встречать неприятельский десант вышла вся наличная городская власть в главе с надевшим по этому случаю парадную форму комендантом Николаем Казначеевым. Офицеры союзных сил предъявили им письменный ультиматум, составленный на русском языке. Парламентеры потребовали передать Евпаторию союзным войскам ввиду отсутствия в ней укреплений, необходимых для сопротивления, а войскам гарнизона давалось право покинуть город в течение 24 часов. Городские власти согласились на требования союзников.

Исполняющий обязанности коменданта города майор Браницкий с командой егерей Тарутинского полка в количестве около 200 человек отступил по дороге на Симферополь, хотя должен был по приказу князя Меншикова уходить к Перекопу. Однако лейтенант Стеценко не успел довести его до непосредственных исполнителей, так как находился в нескольких верстах от города, когда там появились союзники.

Утерянная победа в сражении на Альме.

Севастополь был совершенно не подготовлен к обороне с суши. Было решено дать сражение на реке Альма, чтобы не допустить захвата Севастополя с ходу. На этом рубеже начинался резкий переход от преимущественно равнинной местности Крымского полуострова к холмистой, тянувшейся далее до самого Севастополя, что позволяло в случае отступления последовательно организовывать оборону на новых рубежах, изматывая противника, отрывая его от базы снабжения в Евпатории, и выигрывая время, необходимое для укрепления города.

По своим свойствам местность создавала благоприятные условия для организации обороны. Через центр позиции проходила дорога Евпатория - Севастополь. Высоты левого берега Альмы представляли все удобства для обзора и обстрела обширной равнины правого берега. Лишь в 300-400 метрах от реки начинались густые виноградники, сады, располагались селения Альматамак, Бурлюк и Тарханлар. Через реку вёл лишь один деревянный мост против селения Бурлюк, но Альму, несмотря на быстрое течение, во многих местах можно перейти вброд. Однако в илистом дне увязали повозки для транспортировки артиллерии.

Позиция на левом фланге представляла собой плато левого берега реки Альма высотой до 120 м с весьма крутыми, обрывистыми, труднодоступными даже для пехоты скатами на участке от устья реки до селения Алма-тамак. Выше этого селения местность понижалась и становилась холмистой. Скаты высот южного берега спускались к реке, образуя местами обширные площадки в виде покатых террас. Здесь южный берег Альмы почти во всех местах был крут и высок, в некоторых случаях до 10-12 метров, покрыт зарослями.

В центре позиции, у селения Бурлюк, фронт пересекался с падающей к реке Альма балкой, по которой проложена Евпаторийская дорога. К востоку от этой дороги расположена возвышенность, отдельный холм которой (Курганная высота) отстоял от реки на 300 сажен (около 600 м), составляя крайний правый фланг русской позиции. Ближе к побережью шёл ряд разновысоких возвышенностей.
Позиция на Альме представляла собой почти идеальное место для расположения артиллерийских батарей, а обратные склоны Альминских высот позволяли разместить вне зоны видимости и огня достаточное количество резервов.

Недостатком позиции была её растянутость (7-8 вёрст) и тот факт, что левый фланг нельзя было примкнуть к морю из-за угрозы обстрела корабельной артиллерией. Впрочем, левый фланг можно было оборонять в силу его труднодоступности весьма небольшими силами.

Правый фланг нашей позиции заняли:
Суздальский пехотный полк с 2-мя батареями 14-й артиллерийской бригады расположился на склоне Курганной высоты, прикрывая правый фланг против обхода или охвата его противником.
Егерский Его Императорского Высочества великого князя Михаила Николаевича полк (Казанский полк) - на левом фланге первой линии, почти напротив моста через Альму.
Владимирский пехотный полк - во второй линии, за юго-западными скатами Курганной высоты,
Углицкий полк, 57-й и 60-й казачьи полки встали в резерве правого фланга.

Центр позиции занял Бородинский полк с 18-ю орудиями 16-й артиллерийской бригады. Полк прибыл на позицию в составе всех 4-ех батальонов, и расположился на склонах господствующей высоты - Телеграфного холма с недостроенной башней оптического телеграфа, обеспечивая стык левого и правого флангов.
На Телеграфном холме располагался и сам главнокомандующий русской армией князь Александр Сергевич Меншиков со своим окружением. Крымский историк С. В. Ченнык пишет, что Меншиков фактически не создал штаба как нормального рабочего органа:
«Ему пришлось довольствоваться отдельными личностями из своего окружения, которым чаще всего отдавались разовые поручения, выполнение не всегда контролировалось. В итоге хрупкая нить управления была нарушена в самом начале и восстановить её удалось лишь когда армия покинула поле сражения, потерпев тяжёлое поражение».

Импровизированный штаб князя Меншикова насчитывал несколько десятков человек, в том числе офицеров Генерального штаба. Ближайшим помощником князя был подполковник А. А. Панаев. Обязанности начальника штаба официально исполнял Генерального штаба полковник В. Ф. Вунш, на которого возлагались руководство штабными офицерами, разработка и планирование операций, разработка диспозиций и квартирмейстерские функции. Ближайшими помощниками Вунша были талантливые офицеры, в большинстве своём недавние выпускники Академии Генерального штаба.

Левый фланг:
В двух верстах от берега Альмы заняли позицию 5-й и 6-й резервные батальоны Брестского и Белостокского пехотных полков.
За батальонами во 2-й линии обороны встал Тарутинский полк.
Под тупым углом к линии фронта, лицом к побережью расположились 1-й, 2-й и 4-й батальоны Московского полка, 3-й батальон был отправлен на правый берег реки Альмы к деревне Альматамак для усиления отряда передовых стрелков. Московский полк вышел на позицию за 2 часа до начала сражения, совершив 150-верстный марш в течении 65 часов. Князь Меншиков отказался дать солдатам отдых и поставил полк в первую линию обороны.
На труднодоступный участок протяжённостью около двух вёрст между оконечностью русского левого фланга и морем, простреливаемый артиллерией флота союзников, был выдвинут из резерва 2-й батальон Минского пехотного полка, направленный к деревне Аклес с целью помешать возможной высадке десанта в бухте Улукул. Обход нашего левого фланга основными силами противника считался невозможным.

Около 6-ти утра первыми к альминской позиции подошли французские части под командованием генерала Боске, численностью до 14 000 человек. По плану французы должны были отнести отвлекающий удар в направлении Телеграфного холма, а англичане фронтальным ударом должны были взять Курганную высоту. Позиции были покрыты туманом, англичан не было видно. Потянулся запах ароматного кофе, в ожидании англичан французы стали готовить бодрящий напиток. Позже русские наблюдатели обнаружат накрытый столик и пикник с шампанским.

Воспользовавшись задержкой англичан, французы обнаружили отмель при впадении Альмы в море и два подъема на плато левого фланга по пастушьим тропам. Также разведка обнаружила батальон Минского полка. Французы беспрепятственно переправляли батальон за батальоном на левый берег и начали подъем на плато. В этот момент генерал Боске сказал своему окружению: «Эти господа решительно не хотят драться».

Крах левого фланга.

В 11:00 командир роты Тарутинского полка Ходасевич отметил: «Мы смогли разглядеть колонны союзных армий, продвигавшиеся в великолепном порядке, с развевающимися знамёнами, дробью барабанов и музыкой полковых оркестров, как на военном смотре». Примерно в это же время были обнаружены места подъема союзников на плато, по которым русская артиллерия открыла огонь. К берегу подошла союзная эскадра и открыла ответный огонь из пушек.

К 12:30 на левый фланг нашей позиции поднялось 5 батальонов французской и турецкой пехоты и 2 артиллерийских батареи. Генерал Боске не стал придерживаться общепринятых построений и правил ведения боя, а развернул в единую боевую линию всю имевшуюся у него французскую и турецкую пехоту и начал огнём давить на Минский и Московский полки.

Неприятель все ближе и ближе подходил к нам, так что уж ядра наши стали понемногу долетать до них и вырывать из их рядов жертвы, но вот, лишь только подошли они на пушечный выстрел, наша артиллерия уже целыми рядами стала истреблять их, а они все-таки шли вперед, как бы не замечая и не заботясь о своих убитых собратьях!… Наконец они подошли к нам почти уж на ружейный выстрел, как на сцену явились их убийственные штуцера, а с моря посыпались тучи ядер, которые в несколько минут уничтожили Минский полк, поставленный близ моря под неприятельские выстрелы бог знает для чего и для какой пользы…

Французские артиллеристы обнаружили батальон Тарутинского полка и открыли по нему огонь. Командир роты Тарутинского полка капитан Ходасевич описывает последующие события.
«Мы заметили опасность, угрожавшую нашему батальону со стороны четырех полевых орудий, открывших огонь с левой стороны и видневшихся за все еще горящими остовами стогов. Над нашими головами начали пролетать ядра».

«В это время позади нас проскакал дивизионный генерал-квартирмейстер; мы кричали ему, что нам необходима батарея. Он отвечал, что приказал подойти резервам, но ему было сказано, что они не двинутся с места без указания князя Меншикова. Здесь наши отважные товарищи, собиравшиеся ранее показать чудеса храбрости, закричали, что погибнут без поддержки артиллерии».
«…B 20 минут подоспела батарея, которая вступила в бой с вражескими орудиями и отвлекла от нас вражеский огонь».

«…Командир нашего батальона майор Ильяшевич боялся пострадать от огня неприятельских стрелков, а потому не садился на лошадь, но стоял рядом с нею, закрываясь корпусом коня от противника; командир полка поступил также, но для него это было более простительно, ибо он был в летах и немощен, получив звание генерал-майора за долгую службу».

«…Когда пули Минье начали достигать нашего батальона, майор решил, что пришло время отступить. Мы покинули позиции в низине, где располагались, и поднялись на холмы».

«…Только один батальон нашего полка был вовлечен в сражение; перед началом движения они сложили ранцы на землю на своей первоначальной позиции. Французы приняли ранцы за лежащих солдат и открыли по ним оживленный ружейный огонь. Командир 4-й легкой батареи полковник Кондратьев, человек весьма активный, подкатил 4 орудия к ранцам в ожидании подхода французов. Его ожидания оправдались - французы кинулись в штыковую атаку, но 4 пушки открыли по ним жесточайший огонь».

Пока батарея Кондратьева прикрывал ранцы Тарутинского полка, сам полк уже был далеко, шаг за шагом увеличивая скорость покидания поля сражения. Теперь левый фланг русской армии был почти на 3 км отжат от морского берега, и только героическое сопротивление Минского и Московского полков не давало возможности французам и туркам сокрушить левый фланг.

Исходя из воспоминаний участников сражения, можно смело сказать, что бой на левом фланге проходил самотеком. Решения принимались командирами батальонов, которые видели картину боя на ограниченном участке. Например, резервные батальоны Брестского и Белостокского полков начали отступление к Телеграфной горе (центр позиции), испугавшись выстрелов Донской батареи Ягодина, которая открыла огонь по наступающим французам поверх голов резервистов. По факту противник даже не видел резервистов из-за дыма горящих деревень.

Стрелки Московского полка под командованием поручика Култашева, отбиваясь прикладами и штыками от наседавших французов, отходили к позиции Брестского полка, надеясь совместно отразить атаку, но увидели только отходящие батальоны и были вынуждены продолжать вести бой в одиночестве. Храбрость поручика Култашева позволила задержать атаку французов и дала другим батальонам Московского полка перестроиться.

Батальоны ведут бой разрознено, занимая обособленные позиции. Иногда даже батальонный уровень управления боем разрушался, что приводило к необъяснимым последствиям. Команды с уровня штаба армии не поступали. Главнокомандующий русской армией князь Меньшиков абстрагировался от происходящего. В виде стороннего наблюдателя он разъезжает по полю боя, расспрашивая встречаемых командиров о происходящем, не вмешиваясь в события.

В батальоны Тарутинского полка ни разу не привозили приказания из штаба с начала боя. Точно также: «…Минский пехотный полк никаких приказаний не получал с тех самых пор, как мановением «Светлейшего» был выдвинут в одну линию с двумя ротами нашего генерала».

После ухода с позиций Тарутинского полка в центре русской позиции образовалась брешь более 1000 м. Вооруженные нарезными штуцерами батальоны Тарутинского полка при должном управлении могли пропустить сквозь себя части Московского и Минского полков с кремниевыми ружьями и хорошо пустить кровь атакующим французам. Но, они просто ушли, лишь ранцы Тарутинского полка приняли участие в сражении вместе с батареей Кондратьева.

В результате образовавшегося разрыва фронта Бородинский полк был вынужден отбивать атаки с двух сторон, а над Московским и Минским полком нависла угроза окружения.
«…Перевес в силах на стороне неприятеля был уже слишком большой, и оторванный от армии Минский полк оказался в затруднительном положении. Не получая никакой помощи, которой, впрочем, уже не из чего было дать, так как для этого пришлось бы вернуть отступившие батальоны, и находясь в наибольшем удалении от резерва в 31,5 верстах в стороне от пути наступления, полк не получал никаких приказаний. Кроме того, опасаясь, что на позиции отступивших резервных батальонов Брестского, Белостокского и Тарутинского полков мог появиться неприятель и угрожать тылу Минского полка, полковник Приходкин послал к командиру 17-й дивизии генералу Кирьякову ординарца доложить, что полк одной линией батальонов держаться на первой позиции не может и должен передвинуться ближе к армии. Вместе с этим было разослано в батальоны приказание отступить. За Минским полком последовали три дивизии неприятеля…»

Вместо сплошного фронта теперь противнику противостояла очаговая оборона, и только благодаря тому, что артиллерия перекрывала своим огнем пространство между батальонами, она могла держаться. Частая смена направления стрельбы русскими батареями не позволяла сосредоточить его на одной из целей, надежно накрыв ее своим огнем. А на русской артиллерии продолжала сказываться большая дальность стрельбы гранатами французских 12-фунтовых орудий. Несколько гранат разорвалось между орудиями легкой батареи №5. Осколками были перебиты ноги штабс-капитана В. Н. Демидова.

В 14:00, воспользовавшись разрывом во фронте, во фланг Московского и Минского полков вышли батальоны 1-й и 3-й французской дивизии под командованием генерала Сент-Арно, вынудив отступить эти доблестные части. Последнее сопротивление было оказано на Телеграфном холме в центре позиции. Французы подняли на Телеграфный холм артиллерию и открыли фланговый огонь по Владимирскому и Егерскому князя Михаила Николаевича полку (Казанский полк), которые вели ожесточенный бой с англичанами на правом фланге.

Все было кончено. В сражении на реке Альме русская армия численностью 33 000 пехоты, 3 400 кавалерии 84 орудия вела бой с почти вдвое превосходящей союзной армией численностью 61 000 пехоты, 1000 кавалерии, 144 орудия. За счет выгодной позиции на высотах, прикрытых рекой, русская армия могла нанести серьезный урон союзной армии. Но в таких сражениях победа достигается четким управлением войсками с уровня главнокомандующего, организацией взаимодействия на всех уровнях.
На Альме такого управления не было. Решения принимали командиры батальонов в силу своей готовности не дрогнуть перед превосходящими силами противника, своего понимания хода сражения. Отсутствие распоряжений из штаба создавало тревогу, неясность, что приводило к победе желания отступить, чтобы выжить.

Литература.

Штабс-капитан Рышков "Очерки из истории 67-го пехотного Тарутинского великого герцога Ольденбургского полка", Санкт-Петербург, Типо-литография инженера М. С. Персона, Думская 7, 1896 г.

Василий Потто "Кавказская война. Том 4. Турецкая война 1828-1829гг." Москва, Центрполиграф, 2008 г.

Материалы по теме.

Медали Российской империи за Турецкие войны.

История Российской империи в медалях.

2-й кадетский Императора Петра Великого корпус

Гренадеры Петра Первого

лейб-гвардии Санкт-Петербургский гренадерский полк





Таврический 6-й гренадерский полк

генерал-майор Ермолов на батарее

Императорское Военное Охотничье Общество

Гражданский инженер

Белгородский 12-й уланский полк

За усмирение Венгрии и Трансильвании

Мариупольский 4-й гусарский полк

Александрийский 5-й гусарский полк

Лейб-гвардии Уланский Его Величества полк

За храбрость и усердие

Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк

Крест «За победу при Прейсиш-Эйлау»

Приз за фехтовальный бой 2-го достоинства

Изюмский 11-й гусарский полк

Крест За службу на Кавказе

За взятие штурмом Ахульго

Владимирский 61-й пехотный полк

За Турецкую войну 1828-1829

Вознесенский 8-й уланский полк

Лейб-гвардии Московский полк

Гвардии Преображенский полк

Старорусский 113-й пехотный полк

Орден Св. Анны 4-й степени

За покорение Ханства Коканского

Углицкий 63-й пехотный полк

Тобольский 38-й пехотный полк

Пехота Наполеона

За усердную службу в Морской охране

01 марта 1881 г.

Гродненский гусарский лейб-гвардии полк

За переход на Шведский берег

Кексгольмский лейб-гвардии полк

За проход в Швецию через Торнео

Финляндский 1-й стрелковый артиллерийский дивизион

Лента "За храбрость" к ордену Св. Анны 4-й степени

Николаевское Инженерное училище

Ряжский 70-й пехотный полк

В память Турецкой войны 1877-1878 гг.

Финляндский 9-й стрелковый полк

За взятие Парижа

Сумский 1-й гусарский полк

За труды и храбрость при взятии Праги

Кавказская гренадерская артиллерийская бригада

Низовский 23-й пехотный полк

За прививание оспы

Вятский 102-й пехотный полк

Виндавский 180-й пехотный полк

За бой Варяга и Корейца

Лейб-гвардии Казачий полк

Ледяной поход

Л.гв. Кирасирский Императрицы Марии Федоровны полк

Аннинский комплект на шашку

Нарвский гусарский полк

Л.гв. 1-я артиллерийская бригада

Общество правильной охоты Черноморской губернии

Астраханский драгунский полк

В память Войны 1812 г.

Очаковский крест

Крест "За взятие Базарджика"

Лейб-гвардии Измайловский полк

За защиту Севастополя

Лифляндский пехотный полк

За взятие Варшавы 1831 г.

Троицкий пехотный полк

Юрьевский пехотный полк

Лейб-гвардии 4-й стрелковый Императорской фамилии полк

200-летний юбилей лейб-гвардии Кексгольмского полка

Нижегородский 17-й драгунский полк

Астраханский 12-й гренадерский полк

Эмблемы на погоны, кокарды, пуговицы

За путешествие кругом света

Виленский 52-й пехотный полк

Крепость Варшава

Кронштадтский крепостной артиллерийский полк