Крымские походы фельдмаршала Миниха.
В период царствования императрицы Анна Иоанновны Российская империя стремилась развить торговлю
на Черном море. Планировалось захватить крепость Азов, который пришлось вернуть Турции по условиям мирного
договора после неудачного
Прутского похода,
и отнять у Турции Крым. Были разработаны две операции:
Донская и Днепровская.
Донская операция была поручена графу Ласси, но по причине его отсутствия командование принял командир
бывшего
Низового (Персидского) корпуса
генерал-аншеф Левашев Василий Яковлевич. В ходе операции планировалось
взять Азов. Целью Днепровской операции были боевые действия в Крыму. Экспедицией командовал фельдмаршал
Бурхард Кристоф Миних, которому также было поручено общее руководство войсками в ходе обеих операций.
В феврале 1736 г. полки Низового корпуса
осадили Азов.
В мае по Дону прибыла флотилия адмирала Бредаля
и приступила к регулярному артиллерийскому обстрелу крепости со стороны Дона. В июле гарнизон Азова сдался,
выход в Черное море был открыт.
Поход 1736 г., штурм Перекопской линии армией Бурхарда Кристофа Миниха.
Записка о том, сколько я памятую о Крымских и Турецких походах.
Воспоминания адъютанта генерал-майора Бирона в последствии адъютанта генерал-майора Левендаля о Крымских
походах 1736-1739 гг. Исследователи склоняются к версии, что автор записок граф Петр Иванович Панин.
Впервые документ был опубликован Сафоновым Степаном Васильевичем личным секретарем графа М. С. Воронцова
в газете «Одесский вестник» №№ 46-53 от 1836 г. к столетию походов Миниха в Крым. Известны другие копии
документа, изданные современниками описанных событий. Здесь приводится текст, адаптированный для
восприятия современного человека, без изменений смысла исходного текста.
Граф Петр Иванович Панин в возрасте 21 года.
Годы жизни 1721-1789. Военную службу начал в 1736 г. (в 15 лет) солдатом в
лейб-гвардии Измайловском полку,
в том же году был произведён в офицеры и отправлен к армии, действовавшей против крымских татар. С ней он участвовал во взятии Перекопа
и Бахчисарая. Затем служил под начальством фельдмаршала Ласси, действовавшего против шведов,
и к началу
Семилетней войны
был уже генерал-майором.
В 1762 г. по вступлении на престол Екатерины II П. И. Панин пожалован в генерал-аншефы, назначен
сенатором и членом совета. 1 января 1767 г. награждён Орденом Святого апостола Андрея Первозванного. 22 сентября 1767 г.
возведён в графское достоинство.
В 1736 году, армия, собравшись при Царицыне, выступила оттуда в поход с запасным, на шесть недель, провиантом,
который при полках состоял в толченых сухарях; при чем, как офицеры, так и солдаты должны были, сколько
возможно было, уменьшить число артельных своих телег. Всё сие чинено было в том намерении, чтобы
меньше иметь багажу, и чтобы оный можно было везти внутри замкнутого каре.
Князь Никита Юрьевич Трубецкой оставлен был для закупки провианта и для отправления его в армию.
Для надежности транспортировки в ходе движения армии, в известных расстояниях от границы до Перекопа,
построены были редуты и фельдшанцы, в коих оставлены небольшие гарнизоны из регулярных и нерегулярных
войск, для прикрытия подвозимого провианта и проезжающих курьеров. На каждый полк взято было
по нескольку бочек пива для ободрения утомленных солдат, которые в течении всего похода не
имели другой пищи, кроме своего провианта и воды. Вода по большой части была негодная,
а иногда и совсем достать ее было невозможно. Порожние бочки не бросали и возили с собой.
После всех приготовлений и распоряжений, армия, вступая в поход, строила по пути следования редуты и
дошла до Черной Долины. В пути постоянно встречались партии неприятеля, но они тотчас отступали назад.
У Черной Долины полковник Виттен с отрядом 1500 драгун и некоторым количеством казаков, командирован был для наблюдения
за неприятелем. Отойдя около 12 верст от армии, отряд встретил неприятеля численностью до 60000, который
тотчас начал окружать дозор и стрелами по нем стрелять. Виттен успел отправить офицера к фельдмаршалу
(командующий армией граф Бурхард Кристоф фон Миних) с требованием прислать подкрепление.
Генерал-майор Шпигель, взяв с собою 200 человек гренадеров, поспешил на помощь, а за ним следовал сам фельдмаршал с двумя
эскадронами конницы и некоторым числом казаков. Фельдмаршал настиг генерала Шпигеля в 4 верстах от полковника Виттена. Увидев,
что противник значительно превосходит по численности, фельдмаршал поспешил назад к армии, чтобы выслать более сильное подкрепление
и опасаясь будучи отрезанным оставить армию без командира. Татары бросились в преследование и ранили одного из адъютантов фельдмаршала.
Татары не позволили объединится отрядам генерала Шпигеля и полковника Виттена и окружили их по отдельности. Нападения их
продолжались до захода солнца, однако с весьма малым, с нашей стороны уроном. В отряде генерала Шпигеля был ранен
сам Шпигель и два гренадера, убито 2 гренадера. В отряде полковника Виттена убито и ранено 40 драгун и казаков.
Фельдмаршал, прибыв по захождении солнца в лагерь, командировал тотчас на помощь Виттену и Шпигелю отряд генерала Леонтьева
с 4 пехотными полками. Леонтьев выступил в 11 часу вечера и прибыл около 2 часов по полуночи к генералу Шпигелю.
Татары принуждены были назад отступить, и оба отряда соединились с полковником Виттеном.
Главная армия выступила в 4 часа поутру и пришла в 7 часу на то место, где стоял и атакован был полковник Виттен. Неприятель находился
в двух верстах от них, но скоро назад отступил, перестреливаясь с нашими легкими войсками. Потом татары разделились и, окружив главное
каре русской армии, продолжали всячески изнурять армию и поход её остановить.
Замысел противника удался. Если бы в строю сделалась хотя бы малая прореха, противник мог ворваться в главное каре. Поэтому маршировали
мы весьма медленно. Иногда в обозе что-нибудь изломается, или в упряжке хотя малое что повредится, то вся армия до исправления
должна была остановиться. Следственно, невозможно было и 500 шагов перейти, чтобы не остановиться на полчаса и более. При самых
малых маршах до лагеря можно было дойти за 4-5 часов.
Солдаты страдали от солнечного зноя и плохой пищи. Скот, будучи весь день в упряжке, не меньше страдал и истощался. Питался скот
только ночью скудной травой на месте остановки главного каре. Зачастую не было возможности напоить скот целый сутки. Если кто, нарушая
приказ, выпускал утомленную лошадь за рогатки, защищавшие каре, то татары немедленно отбивали или ранили ее, чтобы она была непригодной к походу.
Граф Бурхард Кристоф фон Мюнних, в России известен как Христофор Антонович Миних (1683-1767) - российский генерал-фельдмаршал немецкого происхождения, наиболее
активный период деятельности которого пришёлся на правление императрицы Анны Иоанновны.
Будущий фельдмаршал родился в Ольденбурге в семье потомственных инженеров водных сообщений. Получил
основательное образование, овладев инженерным и чертёжным искусствами, освоил латынь и французский язык, а также получил
опыт в области гидротехники.
В 1700-1720 гг. служил инженером во французской, гессен-дармштадтской, гессен-кассельской и
польско-саксонской армиях. Боевой опыт получил под знаменами принца Евгения Савойского и герцога Мальборо в Войне за испанское наследство и
в ряде военных походов в Европе. В Германии заслужил чин полковника, в Польше получил от
Фридриха Августа II Сильного, короля польского, курфюрста Саксонского
чин генерал-майора. В 1721 г. по приглашению русского посла в Варшаве Г. Ф. Долгорукова Миних прибыл
в Россию вести инженерные дела, задуманные Петром I.
По сути в движении армии единым каре нужды не было. Достаточно было построить полки в 3 колонны, в случае нападения, они могли бы
быстро перестроиться для прикрытия обоза. В случае движения общим каре протяженный фронт, будучи стесняем примкнувшим к нему багажом,
иногда выгибался, а иногда и перерывался. Во избежание нарушений линии фронта необходимо было беспрестанно выравниваться, то к правому,
то к левому флангу, и таким образом солдат, делая почти двойной марш, еще более утомляем был.
При преодолении неглубокой водной преграды между Перекопом и Козловым группа татар прорвали линию каре. В случае движения колоннами
они бы вряд ли отважились на такой маневр, потому что невозможно было бы прорваться сквозь стесненный обоз далее 30 или 40 шагов.
Все чины при обозе: фурлейты (солдаты обоза), извозчики, денщики вооружены ружьями, копьями и саблями. Копья и сабли полезны
при отражении нападения, ружья - при фуражировании, но не в каре. И этот случай стал доказательством. Как только в голове
каре узнали, что неприятель ворвался в обоз, каждый считал своей обязанностью открыть ружейный огонь, по факту стреляя по
собственным людям в обозе. Неприятель давно уже выгнан был, а стрельбы сей пресечь было невозможно, и удивительно, что
от сего беспорядка большого вреда людям не приключилось.
Рогатки, по моему мнению, необходимо нужны для безопасности лагеря и для доставления в нем солдатам покоя, особливо в такой земле,
где везде гладкое и ровное поле, и где ни фронт, ни фланги, ниже затылок лагеря ничем прикрыть не можно, и где такой легкий и нерегулярный
неприятель организует мелкие нападения, стараясь утомить своего неприятеля, а от сражения и баталий вовсе убегает и ничем к
тому понуждаем быть не может.
Иное дело с турками и в такой земле, где есть горы, лощины, реки, переправы, болота и прочее. Можно было против сего возразить, что
и неприятель сам чрез то утомляется и, наконец, сей образ ведения войны оставить должен; но надо рассудить, что он к сему беспокойству
употребить может только третью часть своего войска. Остальная армия отступает на несколько верст, где кормит своих лошадей, отдыхает
чтобы потом сменить атакующую группу. Притом неприятель служит на коне, не печется нимало ни о своем провианте, ни о подвозе оного,
находит пропитание свое в оставленных нами лагерях, от падших и за негодностью к употреблению брошенных лошадей и прочего скота;
знает все места своей степи и потому в воде никогда или весьма редко нужду терпит, а в случае нехватки воды утоляет жажду кобыльим молоком.
Напротив того, русский солдат идет пешком, несет на себе немалую тягость и часто, когда лошади совсем из силы выбьются, часто
сам тащить должен телегу и свой провиант. Кроме хлеба и воды иной пищи не знает, по недостатку в дровах весьма редко кашу себе
сварить может, в лагере беспрестанным от неприятеля нападениями лишен сна и нужного покоя; а наконец, всякими болезнями,
яко лихорадками, горячками и кровавыми поносами и прочими одержим будучи, здоровых заражает, и таким образом целую армию
приводит в состояние невозможности исполнять повеления монаршие.
Что касается до пик, которые мы с собою возили и на рогатки накладывали; то я в них никакой пользы не признавал, и оные никогда
употреблены не были. При таком трудном марше и беспрестанными нападками, армия пришла к Перекопу, а неприятель перебрался за линию
свою в Крым, фельдмаршал, постояв дня с два или три пред крепостью и сделав между тем два редута и несколько батарей для стрельбы
по крепости, командировал генерала-квартирмейстера Штофельна, чтоб, осмотрев линию, сыскать такое место, где имелись бы разрушения
и можно бы её атаковать приступом.
По рапорту оказалось, что невозможно учинить приступа, разве с превеликим уроном армии, ежели неприятель столь храбро оную оборонять
будет, как число находящегося позади оной его войска велико. Но как фельдмаршал твердо намерен был идти на приступ, то он,
утаив сей рапорт, отдал приказ, чтобы большая часть армии, по захождении солнца, выступила ордером баталии в две линии, чтобы
ночью приступить к левому флангу Перекопской линии и на рассвете идти к ней приступом.
Остальная часть армии должна была около полуночи делать фальшивую атаку к крепости и к линии, простирающейся к Гнилому морю.
Все сие исполнено было порядочно и фальшивая атака привела к тому, что вся татарская сила перешла на правый её фланг, чтобы на
той стороне крепость и линию прикрыть и оборонить. Как же наши на рассвете начали приступать к находящейся по левую сторону от
Перекопа части линии, то мы иного сопротивления не нашли, как от башен; но башни не смогли нанести ощутимого урона, потому
что мы тотчас подобрались под их пушки, и они более 10-ти выстрелов по нас учинить не могли.
Три шеренги армии спустились в ров, а четвертая, которая несла рогатки, остановилась на краю оного. Ров глубиною был, по крайней мере,
в три сажени (около 6 метров), и приступных лестниц с нами ни единой не было. Солдаты становились друг другу на плечи, штыки
в землю втыкали, и таким образом поднимались на верх. Через полчаса все три шеренги взошли на верх и вступили в Крым.
Коль скоро вскрытием вала засыпано было несколько сажень во рве, то и четвёртая шеренга с рогатками и с полковою нашею артиллерией
туда же перешла, так что около 10-го часа все стояли уже в ордере баталии. Башни были взяты, и, по принятии в плен гарнизонов,
нами заняты, а армия до 4-х часов по полудни отдых имела. Неприятель отступил внутрь Крыма и оставил только гарнизон в Перекопской крепости.
В 5-м часу по полудни, фельдмаршал маршировал двумя колоннами мимо крепости и почти под пушками оной. Сие делал он нарочно для того,
чтобы увидеть, как она обороняться будет; а как из оной учинено было только несколько выстрелов, без всякого нам вреда, то он тотчас
велел требовать сдачи и, по нескольким с их стороны учиненным трудностям, выслали они ещё того ж вечера аманатов
(высокопоставленных заложников как гарантию соблюдения условий соглашения) в лагерь; а с нашей стороны послан был к ним
генерал-майор Бирон, при котором я тогда был адъютантом, и ещё в ту же ночь заключена была капитуляция, а на
другой день поутру заняли мы крепость.
Фельдмаршал надеялся найти в сем месте многочисленный магазин; но, вместо того, оказалось, что оный весьма невелик: едва оного
стать может на 4 месяца двум полкам, оставленным под командою господина полковника Девица для содержания гарнизона в сей крепости.
Он планировал отменить свой марш далее в Крым, но была получена информация, что в деревнях по Козловской дороге несколько, а
в самом Козлове весьма довольно хлеба находится.
Сие побудило фельдмаршала продолжать свой марш и в то же самое время отправить генерала Леонтьева с корпусом к Кинбурну для взятия
оного, подтверждая притом князю Трубецкому об отправлении в Перекоп запасного провианта. Как скоро армия к Козлову в марш вступила,
начали опять показываться татары, яко обитатели сего острова и следовали за нами со всех сторон. Ночлеги неприятеля были всегда в
семи или восьми верстах от нас, что они до тех пор продолжали. Генерал-фельдмаршал, в одну ночь, генералу-майору Геппу приказал на
них учинить внезапное нападение. Ночной рейд Геппа на ночевку татар оказался удачным, неприятелю был нанесен серьезный урон.
Однако по недосмотру Геппа Донские казаки тоже понесли потери. В итоге татары стали под вечер отходить дальше, а при восхождении
солнца часть из них опять к нам возвращалась.
Армия начинала уже иметь недостаток в провианте. При выступлении из лагеря, от каждого полку отправляемы были всегда по две порожних
телеги, под прикрытием регулярных и нерегулярных войск. Пустые телеги двигались по обоим флангам армии вне каре. Если где верстах
в двух или трех в стороне увидят деревню, должны были туда следовать для поиска хлеба, коего несколько и находили в земле зарытого,
так что на иной полк доставалось по три и по четыре четверти. Найденный хлеб мололи по ночам в ротных ручных мельницах, но
для выпекания хлеба не доставало ни дров, ни печи. Муку варили на подобие киселя; а где удавалось найти дрова, там, сделав
лепешки, жарили оные на огне.
Многие и немолотый хлеб жарили и так его ели; а иные ели и совсем сырой: ибо, после дневного труда и солнечного зноя, казалось им
несносною тягостью еще и ночью молоть. Отчего последовал у многих понос, и число больных весьма умножилось. Многие померли, и некоторые
полки, при возвратном к Перекопу пути, не имели и 200 человек здоровых в шеренгах и рядах. Для прикрытия обоза и артиллерии, которые
также знатно уменьшились, маршировали полки в две шеренги, и то весьма в немалом расстоянии человек от человека. От уменьшения офицерского
багажа и артельной повозки, офицеры и солдаты претерпевали во всем потребном нужду. Каждый офицер рад был, когда из привезенного
хлеба ему с шляпу для людей его дадут.
Я сам за один маркитантский хлеб и за худой окорок, при возвращении к Перекопу, шесть рублей заплатил; а скота во весь наш
марш один только раз казаки между Перекопом и Козловым с 4000 овец достали, из которого числа несколько и по полкам роздано было,
потому что весь скот отогнан был в горы. Как артиллерийские, так подъемные и драгунские лошади весьма ослабели, и большая часть
драгун шли наконец пешие, ибо лошадей их в артиллерийскую упряжку употребить должно было.
Артиллерийские фурманы велики и по положению в штате, в рассуждении припрягаемых лошадей, весьма тяжелы, и на сто лошадей дано было
только 4 запасных. После четырехнедельного марша армии вся артиллерийская припряжная сбруя испорчена была, что не мало останавливало
весь марш; да и малое число свежих лошадей, кои вместо измученных во все стороны употреблялись, также скоро из сил вышли.
Потребность в запасных лошадях только к походу 1739 года смоги удовлетворить. По представлению генерала Левендаля, новое в
том распоряжение сделано было. При выступлении армии от сборного места в запряжку, к каждому орудию и к амуниционным и
понтонным фурам прибавлено было по нескольку лошадей, и, сколько мне помнится, по 20 запасных на каждые сто, и только в сей
кампании армия с артиллерией и понтонами порядочно маршировать в состоянии была.
В походах 1737, 1738, 1739 годов, будучи адъютантом при генерале Левендале, который сверх своей дивизии и артиллерией командовал, узнал
я нужду, какую артиллерийские офицеры претерпевали и которая на всю армию простиралась. Да иначе и быть не могло, если рассудить,
сколь долго скот терпеть может, будучи четыре или пять месяцев, каждый день с утра до ночи, обременен и запряжен, а при том, не
получая во всё то время ни зерна овса и питаясь в ночное время в замкнутом карее одною травою, которой и найти не может столько,
чтобы хотя половину досыта наесться. Иногда же одни и двое суток без воды быть должен, при чем ещё нетерпеливость утомленного
погонщика без всякой пощады его мучит и погоняет. В таковых обстоятельствах мы возвратно чрез Крым к границам своим маршировали.
На дороге к Козлову великий был в воде недостаток, а особливо в последние три дня. Хотя солдатам, в каждый из сих дней, давали по чарке
вина и велено им было свинцовую пулю во рту держать. При арьергарде всегда было по бочке вина для ободрения тех, кои от жару, жажды
и бессилия изнемогали; однако ж все сии способы были тщетны, и если б всемилосердый Господь Бог нам в последний день, за две мили от
Козлова, не даровал столь сильного дождя, что солдаты выше башмаков в воде стояли, то бы того дня несколько тысяч людей злосчастно
и без всякой помощи погибли.
Я, смотря на фельдмаршала, видеть мог, сколько командир страдает, стремясь исполнить волю Государя и ласкает себя приобретением
вечной славы по благополучном успехе, и по-человечески чувствует нужду ближнего своего, уже при вратах смерти состоящего и который,
должен со стихиями бороться и, от солнечного зноя изнемогая, ни одной капли воды не имеет, коею бы сам мог жажду свою утолить.
Наконец пришли мы к Козлову и нашли, что сие место как гарнизоном, так и жителями оставлено и ни одного человека в оном
не находится: ибо они, выбравши оттуда все, что только возможно было, увезли. Несмотря на это нашли мы там ещё довольное
число пшеницы и ячменя. Здесь полки все-таки запаслись хлебом, да и лошадям дали настоящий корм в немногие те дни, как там стояли.
Некоторые, не имели о лошадином корме надлежащего понятия и не зная меры, сыпали им сухой пшеницы и ячменя столько, сколько
есть хотели, надеясь их обильным кормом в прежнее состояние привести. Но голодный скот столько сего сухого хлеба
жрал, что как их после поить водили, то оный сухой хлеб, после воды, разбух, и много сот лошадей от того околело.
Доколе мы здесь стояли, солдаты мололи и пекли хлеб, и армия взяла с собою на восемь дней печеных хлебов, а на три недели - зерном,
чтоб вперед было что молоть. Но в первые два марша пришлось третью часть груза бросить, потому что лошади устали и не могли оного
везти. Мы маршировали к Бахчисараю и, возвращаясь к Перекопу, находили в деревнях довольно хлеба, но по большей части должны были
его оставлять: ибо лошади весьма ослабели, и не проходило почти ни одного дня, чтобы человек до ста в каждом полку не
употреблены были для возки на себе полкового обоза. В воде недостатка практически не было, как на пути к Козлову, но
вода была в основном плохого качества. Генерал Леонтьев в Кинбурне и в тамошних местах несколько тысяч овец и некоторое
число рогатого скота в добычу получил, из которого несколько прислано было в армию, по прибытии к Перекопу.
Во время наших в Крыму маршей, полковник Девиц должен был стараться в лежащих около Перекопа татарских деревнях искать для нас запасного
хлеба. Он, как в тех деревнях, так и в предместье Перекопа, несколько оного в земле зарытого нашёл, и армия запаслась оным почти на неделю.
Между тем из Малороссии ещё ничего привезено не было. Фельдмаршал заключил возвратный марш, а пред тем отправил моего генерала назад в
Малороссию для понуждения скорейшего транспорта идущего к армии провианта и для напоминания князю Трубецкому, чтоб оного из Малороссии
ещё столько, сколько потребно, отправить. Но он на всей дороге никого не нашёл и приехал в Малороссию к князю Трубецкому, который
ещё только намеревался первый транспорт отпустить, что и исполнил. И так солдат, на своем возвратном марше, хотя голоду не
терпел, но порции получал уменьшенные.
Генерал-майор Шпигель с своим корпусом более всех претерпел. Фельдмаршал Миних командировал его вперед к Молочным Водам, с большею
частью кавалерии и с некоторым числом казаков, за три или за четыре дня до вступления армии в марш из Перекопа, для того, чтобы татар
по сей дороге из Крыма не выпустить. О сем проходе он в то время впервые прослышал, а прежде того об оном вовсе не знал.
Фельдмаршал Ласси пользовался оным. В будущем году он намерен был оным овладеть.
Большая часть татар ещё до прибытия генерала Шпигеля прошла, и, прибыв на место, Шпигель попал в окружение, и они его весьма беспокоили.
Он ожидал фельдмаршальского повеления о том, когда и куда маршировать должен; но фельдмаршал о себе не мог чрез курьера уведомить его,
ибо татары их не пропускали. Правда, что фельдмаршал, по вступлении своем в марш из Перекопа, послал к Шпигелю курьера с указаниями;
но курьер татарами был перенят, а как он второго отправил, то и тот татарами назад гоним возвратился, так и не встретившись с
отрядом генерала Шпигеля.
Фельдмаршал простоял дня с два и думал, что по утренним и вечерним выстрелам генерал Шпигель узнает, где фельдмаршал находится, и,
следовательно, не преминет в ту сторону маршировать. Но Шпигель, который сего слышать не мог, стоял в своем месте неподвижно. Фельдмаршал
должен был в марш вступить, чтобы стоя на месте не потратить напрасно своего провианту. Шпигель, который не более как дня на три или
на четыре провианту имел и о фельдмаршале ничего не знал (а хотя бы и знал, однако ведал, что у него запасного провианту быть не может)
принял намерение силою открыть себе дорогу в Бахмут сквозь татар.
Прорыв был успешно осуществлен, и Шпигель счастливо в Бахмут пришёл, хотя и принужден был позволить своей команде, которая нужду терпела,
лошадей резать и в пищу употреблять. Как сей, так и следующие в другие годы походы в Крым кончались тем, что мы принуждены были взятые
места оставить и на границы почти с разоренною армией возвратиться, хотя неприятель чрез разорение трех своих городов и многих выжженных
деревень, также немало претерпел.
Итоги и выводы Крымского похода 1736 г.
Генерально нахожу я, что марш через Крым много затруднений имеет, и ежели солдат и офицер нужды терпеть
не должны, то надлежит им дозволить следующее:
1. Офицеру иметь при себе такой обоз, какой его обстоятельства ему дозволяют, а солдатам столько
артельных телег, сколько они содержать могут; со всем тем у них ничего лишнего не будет. Фельдмаршал,
изведав сие опытом, в следующей кампании нам в том позволил, и по сей причине мы никогда уже до такой
крайности не доходили.
2. Чтобы провиант подвозим был регулярно и складировался в Перекопе, дабы армия после того,
как несколько недель по Крыму кругом походит, опять к своим магазинам приблизилась и отдохнуть могла.
3. Взять Крым и оный за собою удержать, кажется мне, до тех пор невозможным, пока не будет в Азовском
море флота, который с турками в сражение вступить сможет.
4. Взятие Кафы (Феодосии), кажется мне, без флота великим трудностям подверженным. Армии требуется великие
горы переходить, где транспорты с провиантом требуют конвоя. Выделяя конвои, идущая вперёд армия слабее
становится, также следует опасаться, чтобы неприятель тех транспортов не разбил или перехватил. Без
достаточного количества провианта редко можно взять город, и тем более за собою удержать, особенно
когда, по причине большой отдаленности, налаженной коммуникации с своими границами иметь нельзя.
Напротив, неприятель может свободно получать подкрепление и необходимые грузы через флот, находящиеся
в Черном и Азовском морях.
5. Весьма отважно было бы полагать надежду прокормится на продуктах в районах действия армии. Татары своих
лошадей и свой скот зимою и летом в степь пускают и сена запасают только на недели три или четыре, чтобы прокормить
лошадей, с которыми намерены они в соседской земле сделать нападение. Наши лошади не в состоянии выдержать такой режим
питания, так как используются как тягловая сила. В Крымских крепостях в создании запасных магазинов не столько татары,
сколько турки старание имеют.
6. При сем корпусе должно быть довольному числу маркитантов (торговцев), которые всё для солдата потребное с собою взяли. В сем
походе было оных весьма мало; а в последующих больше, потому что по именным указам туда командированы были.
7. Положенных по штату полковых лошадей для сих походов недовольно, а должно их больше быть, иначе налагаемого на них труда не снесут.
8. Артиллерийские, амуничные и понтонные фуры, как я уже выше упомянул, так тяжелы, что их лошади такого долгого
марша никоим образом выдержать не могут. Учреждение их штата в таких походах никоим образом служить не может; а должно
в упряжку иметь более, нежели штатом положено, также и запасных на то больше, нежели штатом назначено: ибо во всех таких
походах артиллерия много к разорению армии способствовала.
9. Понтоны, а особливо мостовые доски, кои должно бросать на болотные места, нужны, и должно оные везти с собою: ибо
случается проходить такими местами, где вовсе лесу нет, а без древесины невозможно себе помочь.
10. Вино и сбитень (горячий напиток из меда, пряностей и трав) корпуса иметь должны. Сего последнего армия в 1737 годе не имела,
и от того происходили жестокие поносы, а в последующих походах весьма старались о имении оного.
11. По моему мнению завоевание Крыма невозможно завершить за одну кампанию. Во-первых, необходимо взять Кинбурн
и Перекоп, тогда татары будут заперты. Особенно, если построить при Молочных Водах ретраншемент для пресечения
им дороги. Таким образом, Малороссия с этой стороны будет прикрыта от нападений. Покуда сие в первую кампанию
исполняться будет, надлежит, по учрежденной в последнем мире границе (от Днепра до Азовского моря около 150 верст
и по двум рекам, Конские Воды и Берды, простирается) редуты и ретраншементы построить. Укрепления провиантом,
фуражем и всеми потребностями для солдат снабжать, дабы в случае, когда армия или корпус к осени принуждены
будут возвратиться, то могли бы там перезимовать. При выполнении этих условий можно будет Перекоп и Кинбурн удержать за
собою, и нужды не будет их покидать, чтоб на будущий год снова штурмовать.
Украинская оборонительная линия 1736 г.
К тому ж гарнизоны обоих сих мест чрез подкрепления прикрыты быть могут; да и зимою, когда все реки замерзнут, татары не
осмелятся на Малороссию напасть: ибо они попались бы между двух огней, одни - сего корпуса, а другой - того, который в Малороссии
находится, а с обеих сторон Донскими казаками и Запорожцами во фланги атакованы быть могли бы. Но самое важнейшее есть то,
что те, кои в степи за старою линией поселились, чрез то прикрыты бы были.
В следующем году корпус с весны был бы уже в Крыму и мог бы действовать, не вредя своей упряжке прежде употребительными маршами. Во
время зимы можно бы иметь магазин в Перекопе и на будущий год из сих мест наполнить. Ежели года с два таким образом против Крыма
подействовать и, крепко там засевши, летом их города и деревни разорять, а их самих их на полуострове запереть: то я думаю,
что они бы Российскому скипетру скоро покорились и о принятии их под защиту Российской империи сами просить будут. Тогда
можно быть уверенным, что гарнизоны или корпус, который должно будет там содержать, себе пропитание найдут.
Крымский поход генерала Ласси 1737 г.
Планируя поход в Крым, генерал Ласси отказался от идеи своих предшественников осуществить вторжение через Перекоп.
Он решил пройти морем и высадится в местечке Генчи (Геническ), а затем пройти к турецкой крепости Арабат.
Пленные татары, захваченные казаками, сообщили, что сухопутная дорога к Арабату пролегает по узкой косе,
но к этому моменту армия была уже готова к переправе. Несмотря на то, что это было чересчур смелое и рискованное
предприятие - вести армию по узкой косе, разделяющей два моря, отменять операцию не стали.
Крым XVIII век.
В морской поход отправились:
Казанский полк,
роты
Навагинского,
Низовского,
Дербентского, Апшеронского,
Вологодского и Куринского полков.
Состав Казанского полка:
полковой штаб -2 человека;
унтер-штабы – 13;
ротные примопланы – 766; в их числе 128 гренадер, 537 мушкетеров, 4 мастеровых, 3 деньщика;
итого 781 человек.
Состав полковой роты:
обер-офицеров-4
унтер-офицеров-4
капралов-5
мушкетеров-222
барабанщиков-3
денщиков-3
В мае 17 числа 7 рот Казанского полка вышли из Азова на 132 лодках. В Таганроге к ним присоединились 449 лодок.
Начальство над флотилией взял вице-адмирал Бредаль. К флотилии присоединилось 320 лодок с 11-ью пехотными полками,
командой артиллеристов и инженеров под командой генерала Левашова. В отряде Левашова насчитывалось
до 8000 человек.
Флот разделился на эскадры. Командиром эскадры Казанского и Апшеронского полков был назначен капитан Вилим Кензи.
Впереди эскадры шли лодки начальствующих лиц. За ними в кильватерном строю лодки 11 полковников, за каждым из
которых двигались лодки его полков. Управление флотом осуществлялось условными сигналами с лодки адмирала Бредаля.
Профессиональных матросов не хватало. На многих лодках гребцами были солдаты. Из-за не умения справится с
ветрами, лодки заливало водой, кидало одну на другую или прибивало к берегу.
При переменных ветрах к 24 мая флот подошел к реке Кальмиус (Мариуполь). Здесь Ласси расположился лагерем.
К 10 июня флот подошел к узкому проливу, соединяющему Сиваш с Черным морем, и встал на северном берегу пролива.
Адмирал Бредаль получил приказ навести мост через пролив. На Федотовой косе были вырыты колодцы для обеспечения
армии водой. К 17 июня к Генчи прибыл авангард армии Ласси, чуть позднее прибыли остальные войска.
Генерал-фельдмаршал граф Петр Петрович Ласси (1678-1751 гг.), по происхождению ирландец из древнего нормандского
рода Ласси, поступил на русскую службу в 1700 г. Учавствовал в
осаде Нарвы 1700 г.,
в боях со шведами
в Лифляндии.
В 1705 г. назначен полковником в новобранный полк Куликова
(Невский 1-й пехотный полк).
В 1711 г. принял участие в
Прутском походе.
В 1719 г. командовал
морским десантом,
высадившимся под
Стокгольмом. В ходе операции коренной Швеции был нанесен урон в 12 млн. талеров. Добыча экспедиции
оценивалась в 1 млн. талеров.
Весть о походе Ласси достигла Перекопа. Крымский хан был изумлен смелости русских войск. К Генчи было отправлено
часть войска, а сам хан поспешил к Арабату. Гарнизон Арабата был усилен, а сам хан встал в нескольких верстах
от города укрепленным лагерем. В первой половине июля Ласси построил мост через море напротив устья реки Салгир
и переправился на Крымский полуостров, обманув хана, ожидавшего его в Арабате.
Ласси разбил войска Крымского хана у Карасу-Базара. Затем армия направилась в сторону Перекопа и переправилась
через Зангор. Вся окрестность, насчитывающая до 1000 селений, была опустошена казаками. К 17 августа русская армия
передвинулась к реке Берда, и оттуда отряд генерала Левашева в составе 8 полков вернулся в Азов на зимние квартиры.
Сражение с турецким флотом у лагеря в Генчи.
К 28 июня к русскому лагерю в Генчи подошел турецкий флот в составе двух больших кораблей, одного фрегата,
15 галер и 70 мелких судов. Несколько неприятельских судов пристали к берегу и произвели обстрел лагеря.
Адмирал Бредаль поставил лодки в 100 саженях от берега и приказал построить батареи на косе.
К вечеру поднялся сильный ветер. Седые гребни волн заливали лодки, срывали с якорей и бросали их на берег.
Не имея возможности предохранить флотилию, Бредаль приказал выходить на берег и выгружать артиллерию, снаряды,
порох, провиант. Буря продолжалась 14 часов. Наша флотилия потеряла 170 лодок. Люди спаслись, но провиант
и амуниция пошли на дно. Уцелело только 70 лодок, но они получили сильную течь.
На следующий день турки приступили к измерению глубины моря. В полдень турецкие корабли построились полумесяцем;
на левом фланге встали фрегат и два больших корабля. В два часа дня турки открыли огонь по нашим батареям
с расстояния 700 саженей. Флагманский корабль дал залп всем бортом из 36-фунтовых пушек. Ободряемые нашим
молчанием, корабли продвигались все ближе и ближе к берегу.
Когда турецкие галеры вошли в зону действия наши орудий, батареи открыли огонь. Галеры остановились и начали
в беспорядке отступать. Видя бегство своих галер, капитан-паша снялся с якоря и ушел в море. Бой прекратился
к 4 часам дня. К великому удивлению на наших батареях не было ни раненых, ни убитых, хотя турецкие ядра
регулярно попадали в бруствер.
Крымский поход генерала Ласси 1737 г.
В апреле граф Ласси вновь собирает армию для похода в Крым. Целью похода были прорыв через Перекоп и захват
крепости Кафа (Феодосия). Полки генерала Левашова получают распоряжение прибыть к реке Кальмиус к 15 апреля.
Под командой Левашева находятся:
Дагестанский полк
Бакинский полк
Сальянский полк
Куринский полк
Казанский полк
Кабардинский полк
Навагинский полк
Нашебургский полк
У Бахмута назначен сбор драгунам, слободским и малороссийским казакам.
В мае 8 числа армия подошла к местечку Волчьи Воды. Здесь граф Ласси разделил войска на две дивизии:
первая – генерала Левашова, вторая генерал-лейтенанта Брилльи. Пехотные полки были переданы дивизии Брилльи.
Армия двинулась в поход огромным четырехугольником. В середине каре шел обоз и артиллерия. На флангах полков
двигались полковые орудия. Во время стоянок каре огораживалось повозками.
Карта похода русских войск в Крым и осады Перекопа 1738 г.
Чертил поручик Ширванского полка Каспер Меллин.
По ходу движения армии строились редуты. В них под прикрытием казаков оставляли больных и раненых.
Азовская флотилия также вышла в море. По данным разведки в 15 верстах от Перекопа стояла татарская армия
во главе с ханом численностью до 30 000 человек. Татары готовились к штурму, обновляли укрепления.
Достигнув Перекопа генерал Ласси решил направить в тыл татарам часть войск. Были найдены пересохшие броды,
и армия встала на берегу Гнилого моря в две линии. Для создания видимости многочисленности войск, лагерь
был растянут на 5 верст. В ночь на 26 июня была начата переправа. Прикрывавший Перекоп Калга-султан угадал
намерение Ласси, но, не надеясь помешать переправе, стал отходить в глубь Крыма.
К 27 июня главные силы Ласси подошли к Перекопу. Передовой отряд занял батарею в конце крепостного
вала. Татарам было предложено капитулировать, но они отказались. Ночью были захвачены окопы и размещены
орудия под стенами крепости. С утра 28 июня по Перекопу был открыт сильный артиллерийский огонь.
Часть артиллерии татар была сметена, в городе начался сильный пожар. Все это заставило коменданта сдать
Перекоп. К вечеру наши войска заняли крепость.
В июле 9 числа 20 000 татар напали на арьергард армии Ласси, состоящий из украинских казаков. Завязалось
упорное сражение, но казаки были смяты. Генерал Ласси отправил к месту сражения несколько пехотных полков.
Появление регулярной армии вынудило татар отступить.
За Перекопом армию Ласси ожидала опустошенная земля. К тому же Азовская флотилия с продовольствием попала
в шторм и не прибыла к месту назначения. Поход на Кафу пришлось отложить. Укрепления Перекопа взорвали
и срыли большую часть оборонительных линий крепости. К августу армия Ласси возвратилась из похода.
Итоги войны.
Боевые действия в Крыму закончились с подписанием Белградского мирного договора в 1739 г. Переговоры
проходили при посредничестве французского представителя маркиза де Вильнёва. По условиям мира Россия
приобрела Азов (при условии срытия укреплений), небольшие территории вдоль среднего течения Днепра и
право построить крепость на донском острове Черкасе (а Турция - в устье Кубани). Большая и Малая Кабарда
были объявлены независимым государством и должны были играть роль барьера между державами. России запрещалось
иметь военный флот на Азовском и Черном морях, торговля с Турцией могла вестись только с использованием
турецких кораблей. Русским паломникам были даны гарантии свободного посещения святых мест в Иерусалиме.
Условия Белградского договора не удовлетворяли амбиций Российской империи. Россия теряла завоеванные
территории и выход к Чёрному морю. Однако на данном этапе Российской империи пришлось согласиться с
условиями договора, так как союзник России – Австрия потерпела поражение от Османской империи и потеряла
территории, полученные по итогам войны 1716-1718 гг. Поражение Австрии привело к ухудшению ее отношений
со Швецией, а это, в свою очередь, осложнило положение Российской империи.
Литература.
В.Борисов, А. Сыцянко «Материалы для истории русской армии. Походы 64-го пехотного Казанского полка Его
Императорского Высочества Великого князя Михаила Николаевича полка. 1642-1700-1886», типография И.Н.
Скороходова (Надежинская, 39), 1888 г.
Сафонов Степан Васильевич «Записка о том, сколько я памятую о Крымских и Турецких походах»,
газета «Одесский вестник» №№ 46-53, 1836 г.
Материалы по теме.
История Российской империи в медалях.