Тифлисский 15-й гренадерский полк
Старшинство:
Егерский 42-й полк (1810 г.)
Куринский пехотный полк (1726 г.)

Нагрудный знак Тифлисского 15-го гренадерского полка.
Купить знак.

Полк сформирован 26 февраля 1726 г. как Куринский пехотный полк в составе одной гренадерской и 7-ми мушкетерских рот генерал-аншефом Матюшкиным из офицеров и нижних чинов от разных армейских полков для укомплектования войск, занимавших присоединенные от Персии провинции.
В 1784 г. 14 декабря полк поименован как Тифлисский пехотный полк.
В 1833 г. 28 января по упразднению номерных егерских полков к полку присоединены:
1-й батальон 42-го егерского полка
2-й батальон 41-го егерского полка
Полк был переименован в Тифлисский егерский и получил отличия Егерского 42-го полка.
В 1856 г. 17 апреля полк поименован Тифлисским гренадерским полком.

Оборона Шуши, 42-й егерский полк.

Егерский 42-й полк принимал активное участие в Персидской войне 1826-1828 гг. под командованием полковника Иосифа Антоновича Реута (впоследствии генерал, начальник гражданского Управления Закавказского края.
В июле 1826 г. 40-тысячная армия Аббас-Мирзы форсировала Аракс у Худоперинского моста. Получив известие об этом, полковник И. А. Реут приказал отвести все войска, находящиеся в Карабахской провинции, в крепость Шушу. Гарнизон крепости Шуши составил 1300 человек:
6 рот 42-го Егерского полка
казаки из полка Молчанова 2-го
Читать про оборону крепости Шуша.

Боевые операции Персидской войны 1826-1828 гг.

Оборона Шуши продолжалась 47 дней и сковала основные силы Персидской армии. Отчаявшись овладеть крепостью, Аббас-Мирза в конце концов отделил от основных сил 18 000 человек и направил их к Елизаветполю (современная Гянджа), чтобы нанести удар по Тифлису (Тбилиси) с востока.

Получив сведения, что основные персидские силы скованы осадой Шуши, генерал Ермолов отказался от первоначального плана отвести все силы вглубь Кавказа. К этому времени ему удалось сосредоточить в Тифлисе до 8000 человек. Из них был сформирован отряд под командованием генерал-майора князя Валериана Григорьевича Мадатова в составе 4300 чел., который повёл наступление на Елизаветполь, чтобы остановить продвижение персидских сил к Тифлису и снять осаду с Шуши.

Валериа́н Григо́рьевич Мада́тов,генерал-лейтенант русской армии

Валериан Григорьевич Мадатов (1782-1829) - князь, генерал-лейтенант русской армии армянского происхождения.

Валериан Григорьевич Мадатов родился в армянском селе Аветараноц, вблизи Шуши в Карабахе, в семье погонщика мула князя Шахназара II. В 14-летнем возрасте Валериан ушел из Карабаха в Астрахань, где стал учеником у полкового маркитанта. Это занятие позволило ему изучить русский язык.
Направлявшаяся в Петербург через Астрахань делегация армянских князей взяли Валериана как переводчика. Санкт-Петербург так увлек юношу, что он упросил князя Мелика Джумшуда выдать ему грамоту о дворянском происхождении, благодаря которой он поступил в военную школу.
Валериан начал военную службу с самого младшего офицерского чина - подпрапорщик в лейб-гвардии Преображенском полку. При поступлении в русскую гвардию Валериан взял фамилию Мадатов по девичьей фамилии матери - Мадатян.
Павел I даровал 17-летнему Валериану княжеский титул в качестве дипломатического жеста. В Санкт-Петербурге Валериану покровительствовали крупные деятели армянской колонии - архиепископ Иосиф и Иоанн Лазаревич Лазарев. В доме Лазарева Валериан и поселился.

3 сентября 1826 г. произошла Шамхорская битва. Русский отряд под командованием В. Г. Мадатова разгромил 18-тысячный авангард иранской армии, направлявшийся к Тифлису.
5 сентября отряд Мадатова освободил Елизаветполь. Аббас-Мирза был вынужден снять осаду с Шуши.

Боевые операции Тифлисского гренадерского полка в Кавказской войне 1817-1864 гг.

17 октября 1832 г. полк принимал участие в бою при ауле Гимры.
1833 г. движением от Эривани усмирил восстание Джалалинских куртинцев.
1837 г. во время экспедиции барона Розена для покорения Цебельды был в числе десанта, высаженного на мысе Адлер для постройки Константиновского укрепления. Участвовал в отбитии горцев от лагеря и занял аул Лиеш.
1838 г. участвовал в преследовании и разбитии лезгин, скрывавшихся в Хач-Мазском ущелье.

Письма прапорщика Е. Е. Лачинова об экспедиции против горцев в 1832 г.

Эпизоды истории об экспедиция против кавказских горцев 1832 г. генерал-адъютанта барона Розена и начальника Кавказской области генерал-лейтенанта Вельяминова Алексея Александровича отражены в письмах прапорщика 39-го егерского полка Евдокима Емельяновича Лачинова начальнику 22-й пехотной дивизии генералу Фролову - управляющему канцелярией Генерального штаба при генерале Вельяминове.

По прибытии во Владикавказ 2 июля 1832 г. мы нашли там следующие части:
- 2 батальона Эриванского карабинерного полка
- батальон Тифлисского полка
- батальон 41-го егерского полка
Позже к ним присоединились 2 конно-закавказских полка. Один полк был сформирован из жителей татарских дистанций и армян, переселенных из Карса, а другой полк - из жителей провинций, приобретенных от Персии в войнах 1812 и 1828 гг. Затем прибыли Конно-грузинский полк, 150 кабардинцев под начальством майора князя Бековича и пешие осетины из окрестностей Владикавказа. Артиллерия насчитывала около 30 орудий, запасной артиллерийский парк, подвижной провиантский транспорт. Всего было достаточно; недоставало только неприятеля, который решился бы действовать против собранного отряда.

Вельяминов Алексей Александрович - генерал-лейтенант русской армии

Вельяминов Алексей Александрович (1785-1838) - генерал-лейтенант русской армии, потомок последнего Московского тысяцкого Василия Васильевича Вельяминова, служившего князю Дмитрию Донскому.
В 1804 г. был произведён в офицеры Лейб-гвардии 1-й арт. бригады. Участвовал в войне Третьей коалиции, Турецкой войне 1806-1812 гг., Отечественной войне 1812 г. и Заграничных походах. В 1805 году проявил героизм и смекалку артиллериста в Аустерлицком сражении. В кампанию 1812 года, уже в чине капитана, стал адъютантом главнокомандующего 1-й Западной армией Барклая-де-Толли. Молодой офицер начинает Отечественную войну при штабе командующего армией Михаила Барклая-де-Толли, но потом возвращается к орудиям. В Бородинском сражении командовал гвардейской артиллерийской ротой, почти полностью погибшей при отражении атак неприятеля на Измайловский полк. Сам капитан Вельяминов получил ранение, но поле боя не оставил.
В Заграничных походах Вельяминов проходит путь от штабс-капитана до полковника и в рядах победителей входит в Париж. Вельяминов обратил на себя внимание генерала Ермолова, также артиллериста, поэтому, когда Алексей Петрович Ермолов в 1816 г. был назначен главным начальником Кавказского края, он сделал Вельяминова своим начальником штаба. На этой генеральской должности Еромолов не видил никого другого, кроме полковника Вельяминова. Через два года, на двадцать восьмом году от рождения, Вельяминов получил чин генерал-майора. С Ермоловым они находились в самых дружеских отношениях, и эта дружба была настолько крепка, что, невзирая на различия в должностях, званиях и разницу в возрасте, они зовут друг друга просто по имени - Алеша.

Розен Григорий Владимирович - генерал от инфантерии русской армии

Барон Розен Григорий Владимирович (1782-1841) - генерал от инфантерии, с 1831 г. командир Отдельного Кавказского корпуса.
Происходил из эстлянского рода Розенов, сын генерал-поручика Розена Владимира Ивановича. В 1789 г. в возрасте 7 лет был зачислен на службу сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк. 1796 г. произведён в портупей-прапорщики, 1797 г. - в прапорщики, 1798 г. - в поручики, 1799 г. был произведён в штабс-капитаны, а в 1803 г. в возрасте 21 года - в капитаны. Принял участие в войне Третьей коалиции и Четвертой коалиции В сражении 24 мая против французских войск при Гутштате, где с командуемым полком храбро отражал во всех местах неприятеля, поступая с неустрашимостию и ободряя к храбрости офицеров и нижних чинов.
Принимал участие Шведской войне 1808-1809 гг., возглавлял авангард в отражении шведского десанта при Гельзингере, за что 28 марта 1809 г. произведён был в генерал-майоры. В период Отечественной войны находился с 12 июня во главе 1-й бригады, бывшей в арьергарде 5-го резервного (гвардейского) корпуса 1-й Западной армии. 9 августа сражался против французов на Днепре, в районе Пневой слободы, 10 августа участвовал в сражении при селении Михайловке, 13 августа - на реке Осме, 15 августа - на той же реке, около Семлёва, при селении Беломирском, 17 августа - в сражении при Вязьме, 23 августа - при Колоцком монастыре. 26 августа, командуя частью гвардии, участвовал в сражении при Бородине, за которое получил орден Св. Анны 1-й степени. После этой битвы принял командование над всей пехотой арьергарда и участвовал в сражениях 27 и 28 августа при Можайске и при отступлении оттуда, 29 августа - при селе Крымском, а 5 ноября, командуя особым авангардом генерала Тормасова, отличился в сражениях под Красным и селением Добрым, успешно обойдя противника и нанеся ему поражение.

Генерал Вельяминов 11 июля выступил в Назрановское укрепление с двумя конно-закавказскими полками и кабардинцами. Остальные войска пошли в горы с бароном Розеном через земли джераховцев и кистин принуждать к миру галгаевцев.

В Назрановском укреплении к Вельяминову присоединился прибывший из крепости Грозной отряд генерал-майора Бекович-Черкасского с отрядом:
- Московский пехотный и Бутырский полки по 1000 человек в каждом
- 3 батальона 40-го егерского полка численностью до 900 человек
- рота Кавказского саперного батальона
- 12 орудий 20-й артиллерийской бригады
- 3 орудия 22-й артиллерийской бригады
- 6 орудий Конно-казачьей роты №6
- запасной артиллерийский парк и 260 арб провиантского транспорта (арба - двухколесная или четырех колесная примитивная повозка)
Повозкам было приказано всегда перемещаться друг за другом в одну нитку, по непонятной причине такой протяженный обоз не заинтересовал горцев.

12 июля отряд провел в Назранском укреплении в ожидании Владикавказской команды Бутырского полка.
13 июля отряд численностью 6000 человек выдвинулся к карабулакам, планируя за один переход дойти до непокорной деревни Шельчихи на левом берегу реки Ассы. Дорога, покрытая грязью, и необходимость переправы через Сунжу вынудили отряд переночевать у деревни Малая Яндырка.
14 июля до 200 мятежников встали на защиту Шельчихи. Десяток орудий, поставленных с двух сторон обрушили огонь на деревню и горцы оставили ее, скрывшись в лесу на противоположном берегу Ассы. Шельчиху занял 40-й егерский полк, пешие горцы завязали перестрелку со стрелковой цепью. Когда на открытой местности показались конные горцы, на них набросились Закавказские и Кабардинские кавалеристы, которые еще до штурма деревни были предусмотрительно направленны на правый берег реки Ассы.

Конные горцы успели скрыться в лесу, потеряв в бою двух всадников. С нашей стороны были легко ранены кавалерист и лошадь. Шельчиху сожгли дотла, в том числе и взошедшие нивы. Так что ее обитателей теперь следовало ждать на нашей линии, ищущих пропитание воровством и грабежом.
15 июля отряд генерала Вельяминова двинулся вверх по течению Ассе и без сопротивления занял деревню Хайжир, жители которой пришли с изъявлением покорности и тем самым сохранили свое достояние. В течении дня прибыли еще несколько конных посланцев от разных селений для мирных переговоров, в следствии которых 16 июля отряд прошел мимо деревень Мужиха и Фаргив не тронув ни строений, ни полей.

По пути была встречена каменная башня, принадлежавшая известному в местных краях разбойнику, давно умершему, а в башне жили его жена-старуха и его дети. Башню разнесли в упор их орудий, а принадлежавшие ей избушку, две водяные мельницы, кукурузные посевы и пчельник были истреблены без всякого сопротивления. Некоторые всадники, желавшие запастись медом, пострадали от нападения озлобленных пчел.

Башня в Сиони, 1837-1838 гг.
Картина М. Ю. Лермонтова, служба на Кавказе.

17 июля отряд сделал дневку недалеко от разбитой башни на ничтожном ручье, где некогда жил двоюродный брат бабки князя Бековича по линии отца. Здесь дожидались штрафов и податей от покорившихся деревень, вечером команда под руководством полковника Щеголева приступила к сооружению вагенбурга. В вагенбурге оставили 250 человек Московского пехотного полка и всю кавалерию.

В дальнейший путь из кавалерии взяли 50 всадников от обоих Закавказских полков, 50 кабардинцев и 50 линейных казаков. Маршрут лежал через земли галашевцев, места гористые, покрытые лесом. В вагенбурге оставили запасной артиллерийский парк, подвижной провиантский транспорт. С отрядом пошел небольшой обоз, максимально облегченный.

18 июля отряд двинулся в гору. Сначала дорога была сносная, поднялись выше облаков. На спуске вошли в богатые лес с огромными чинарами, дубами и прочими ценными деревьями. Солнечные лучи никогда не проникали через густые кроны. Отряд шел по тесной, сырой, изрытой дороге, которая то круто поднималась, то круто спускалась. Во многих местах встречались неприятельские завалы, но их никто не оборонял, не раздалось ни одного выстрела.

Нападение. Сцена из кавказской жизни 1837 г.
Картина М. Ю. Лермонтова, служба на Кавказе.

Авангард из двух рот Бутырского полка подошел к последнему крутому спуску, у подножия которого дорога круто поворачивала налево и вела на поляну к реке Ассе. Вдруг из чащи леса раздается залп, и один рядовой падает пораженный двумя пулями в грудь и одной в голову; прочие невредимы.

Передовые стрелки, не тратя патронов, бросились в направлении выстрелов, подкрепление бежит за ними:
«Ура-а!»
Среди деревьев замелькали фигуры убегающих карабулаков, бросивших часть своего инвентаря и элементов одежды. Расчет карабулаков был на то, что передовые стрелки по обыкновению ввяжутся с ними в перестрелку, а отряд будет проходить мимо, ускоряя шаг. А они будут уплотнять огонь по мере продвижения русского отряда.

Полковник Пирятинский, на этот раз, расстроил планы опытных горных бойцов. В ответ на редкие выстрелы горцев с головы до хвоста колонны побежал по цепи батальный огонь. От выстрелов горцев на головы русских стрелков сыпались листья. Эхо леса и гор не успевало повторять звуки русских выстрелов, и все слилось в единый треск с отголосками. Перестрелка продолжалась до подхода арьергарда в лагерь на поляне.

Потери отряда составили двое убитых и восемь раненых. В лагерь принесли 4 ружья, снятых с убитых. Перестрелка происходила в лесу, было непонятно сколько карабулаков было убито, сколько ранено и сколько их вообще участвовало в нападении.

Перестрелка в горах Дагестана 1840-1841 гг.
Картина М. Ю. Лермонтова, служба на Кавказе.

19 июля отряд переправился через глубокий овраг, отделявший его от галашевских деревень Адэгирей-юрт и Кучук-Кортешев, изъявивших покорность. Нивы и башню у последней деревни оставили в целости, а башня при первой деревне разрушена. На правом берегу Ассы сожгли непокорную деревушку Меркей, разрушили 2 башни в ней, кавалерия притоптала нивы. Башни были сложены из больших диких камней на извести и разрушались с большим трудом. На уничтожение башней в Меркее пришлось потратить весь день.

В ходе уничтожения деревни Меркей кавалерия заняла пикеты на отлогости большой горы, по вершине которой рассеяли партию пеших и конных горцев численностью до 100 человек. Горцы пытались спуститься и занять лес, но кавалерия не пускала их, 4 горца поплатились жизнями за свои попытки.

20 июля отряд стоял у деревни Арсламбек, в ожидании подати от покорившихся галашевцев. Штрафы на них не возлагались, так как они сразу признали русское правительство. В случае неповиновения русскому правительству на галашевцев налагался штраф 5 руб. серебром.

В ущелье находилось еще три деревушки, но дорог для артиллерии к ним не было. Жители деревушек согласились принять визитные карточки и платить за посещение. Карабулаки жаловались на отсутствие монет и просили в качестве штрафных и податных платежей брать скот. Генерал Вельяминов согласился, местные привели корову и несколько баранов.

Сбор податей был лишь поводом, для нахождения нашего отряда в этом районе. Отряд действовал согласовано с отрядом командира корпуса, который проводил операцию по принуждению к миру галгаевцев. 16 июля от корпусного командира были получены следующие известия:
«Джераховские и кистинские деревни встречали нас хлебом солью; Хули и Шуан уничтожены; между ними и галгаевцами несколько деревень, считавшихся мирными, лишены части скота за уход в горы. После этой меры жители вернулись и выдали заложника.
16-го числа выступил из Хули к селу Кодзе, если будет возможность пойду на галгаевцев, что скрылись в трех укрепленных местах.
Отряд корпусного командира истребил множество галгаевских и цоринских деревень. Грузины и в особенности осетины получили хорошую добычу и 600 голов рогатого скота. Добычей русского отряда стали 2500 баранов.»
К началу августа корпусной командир планировал объединение отрядов для экспедиции в Чечню.

Сморгонь 1916 г., газовые атаки Первой Мировой войны.

В ночь с 19 на 20 июля 1916 года германская армия произвела газовую атаку против русских войск под Сморгонью. По этому факту 22 июля 1916 года в военных изданиях русской армии в рубрике «От штаба Верховного главнокомандующего» появилось сообщение:
«В ночь на 20-е июля противник произвёл газовую атаку в районе Сморгони по обеим сторонам железной дороги. Атака началась около 1 часу ночи, и газы выпускались 6 раз с промежутками около часу между волнами и выпуск газа закончился около 6 утра. Газы были своевременно обнаружены, и пытавшиеся наступать вслед за газовой атакой немцы были встречены ружейным и пулемётным огнём и, понеся большие потери, не выйдя даже за свои проволочные заграждения, быстро отступили в свои окопы.»
Однако данная информация не в полной мере соответствовала действительности. На самом деле события развивались несколько по другому сценарию, о чём свидетельствуют результаты расследования, проведённого по указанию начальника штаба главнокомандующего армиями Западного фронта генерал-лейтенанта Михаила Федоровича Квецинского, и рассказы очевидцев.

Расследование показало, что в ночь с 19 на 20 июля 1916 года, когда Тифлисский 15-й гренадерский полк менял на позициях Грузинский 14-й гренадерский полк, на одном из участков Западного фронта немцы в очередной раз применили химическое оружие. Накануне атаки данный участок Кавказской гренадерской дивизии занимали Грузинский 14-й гренадерский полк и 1-й батальон Мингрельского 16-го гренадерского полка.

К моменту начала пусков газа 2-й батальон Грузинского полка уже успел смениться и подходил к деревне Белая. За ним следовал 4-й батальон, который успел отойти от Сморгони более чем на километр. 1-й батальон только выходил из Сморгони, а 3-й батальон ещё не успел смениться и был частью в окопах, а частью вытягивался по ходам сообщения. В это же время в окопах уже находились 4 батальона Тифлисского полка:
- 1-й и 2-й батальоны Тифлисского полка заняли позиции 2-го и 4-го батальонов Грузинского полка
- 3-й батальон сменил 1-й батальон, а 4-й батальон заканчивал смену 3-го батальона Грузинского полка
- 1-й батальон Мингрельского полка нёс обычную службу в окопах

Грузинский 14-й гренадерский полк под Сморгонью, август 1916 г., фото

Из фотоальбома сестры милосердия Ждановой Натальи Владимировны.
Фото предположительно сделано в районе г. Сморгонь, где располагался медицинский лагерь Александры Львовны Толстой. Фотограф Грузинского гренадерского полка В. Гостев.

Необходимо отметить, что русское командование не исключало возможности газовой атаки на данном участке фронта.
Во-первых, местность между русскими и немецкими позициями была достаточно ровная и открытая, а расстояние между ними не превышало 2200 шагов.
Во-вторых, этому благоприятствовала погода. В тот день дул ровный западный ветер как раз в сторону русских позиций.
В-третьих, об этом предупреждала метеорологическая служба дивизии. Были приняты дополнительные меры безопасности:
- наблюдатели за появлением газового облака высылались на расстояние от 50 до 300 шагов, в зависимости от расположения немецких позиций, и от этих постов в окопы были проведены самодельные звонки - гильзы от снарядов, шрапнельные стаканы и т.д.
- в окопах были установлены приспособления в виде вертушек для измерения силы и направления ветра. Помимо индивидуальных средств защиты имелись окопные (коллективные) средства массовой защиты. Были заготовлены вода для смачивания масок, хворост для костров, соломенные жгуты, лучины, пакля, смола, углекислая сода, едкая известь, которые при взаимодействии с отравляющими веществами должны были снизить их поражающее действие.

Ночная жизнь в окопах противника не вызывала подозрений. Немцы по-прежнему производили у себя какие-то работы. Иногда с их стороны доносились звуки сбрасывавшихся тяжёлых металлических предметов или железных листов. Накануне газовой атаки в окопах противника играла музыка и слышались песни, и лишь изредка в сторону позиций Грузинского полка открывалась ружейная и пулемётная стрельба, из чего впоследствии был сделан вывод, что враг умышленно маскировал шум от производившихся им работ по подготовке к газовой атаке.

В начале первого часа ночи 20 июля немцы начали артиллерийский обстрел Сморгони химическими снарядами, а затем выпустили удушливый газ. Первая газовая волна накрыла своим облаком почти все оборонительные позиции подразделений Тифлисского полка и 1-го батальона Мингрельского полка. Начало движения волны было зафиксировано около 0.30-1.00 ночи, а продолжительность её движения колебалась от 40 до 50 минут. Пройдя через окопы, волна захватила всю Сморгонь и, следуя за движением ветра и рельефом местности, к двум часам ночи достигла станции Залесье и деревни Ветхово. Далее движение волны проследить не удалось, но слабый запах газа чувствовался даже в районе станции Пруды.

Из-за тёмной ночи нашим наблюдателям так и не удалось установить цвет газового облака, его плотность и высоту. Противник не ограничился пуском только одной волны, и до шести часов утра им было выпущено ещё пять-шесть волн, причём, начиная с третьей, они были хорошо различимы из наших окопов.

Последующие волны газов существенно отличались от первой. Они занимали ограниченный фронт, выпускались на определённых участках, имевших расстояние не более 100-200 м. Газ вырывался из баллонов с большим шумом и клубами поднимался над землёй, а затем, постепенно опускаясь, следовал по направлению ветра, приближаясь к нашим окопам, расползаясь в ширину и занимая по фронту до одного километра, т.е. на участке от двух рот до батальона. Цвет газа был молочно-сероватый со слабым зеленоватым отливом, а по краям газового облака был более тёмного цвета. Время прохождения газовых волн над нашими окопами колебалось от 10 до 15 минут

Вторая волна прошла через русские окопы через 15-20 минут после первой и была выпущена между Осиновским лесом и Сморгонью.
Третья и четвёртая волны были выпущены из района станции Сморгонь.
Пятая - со стороны высоты 75,0.
Шестая - в районе реки Гервятка.
Точного времени пуска этих волн установить не удалось, но все они были пущены в промежутке от 2.30 до 5.30 утра. Около шести утра противник попытался пустить седьмую волну газов, примерно с того же места, что и вторую волну, но изменившееся направление ветра не позволило ему это сделать. Таким образом, был сделан вывод, что каждая из атакованных частей подверглась воздействию как минимум 3-4 газовых волн.

Во время газовой атаки противник местами подходил к нашим проволочным заграждениям и даже пытался их разрезать, но это больше походило на ведение разведки, нежели на спланированную атаку.Ввиду того, что в частях отсутствовали газоулавливатели, на месте не удалось определить состав газа, применённого немцами. Однако офицеры и нижние чины Грузинского, Тифлисского и Мингрельского полков в один голос утверждали, что первоначально запах настигшего их газового облака был приятным:
«Пахло яблоками, фруктами, скошенным сеном»
Первые вдыхания газа «не производили неприятного ощущения». Но вскоре приятный запах сменился на резкий и стал напоминать запах дезинфекционной хлорки или зажжённой спички. Также во время обстрела Сморгони химическими снарядами чувствовался запах горького миндаля, а вкус газа был сладковатым.

Во время химической атаки приятный фруктовый запах здесь ощущался значительно слабее, но при этом преобладал типичный запах хлора. После начинало щипать в горле, а при дальнейшем вдыхании без противогаза наступало удушье. В более тяжёлых случаях отравления вслед за удушьем появлялся мучительный спазматический кашель с выделением сукровицы жёлтого оттенка, в агонии изо рта появлялась зеленовато-жёлтая пена, чувствовалось стеснение и жжение в груди в области сердца, происходило непроизвольное испражнение.

В дальнейшем, при вскрытии трупов двух нижних чинов выяснилось, что результаты исследования тканей были различны. В первом случае кровь была однородная, с блеском, (как бы лаковая), жидкая, розоватого цвета, внутренние органы были мало поражены, а во втором - кровь оказалась тёмного цвета, сгустками, ткани лёгких отсечены, а бронхи поражены, из чего был сделан вывод, что в первом случае отравление произошло в результате воздействия окиси углерода или фосгена, а во втором - из-за хлора. Также были отмечены случаи отравления личного состава по истечении нескольких часов и даже суток после химической атаки, из чего был сделан вывод, что это стало возможно вследствие укрывания шинелями, пропитавшимися газом.

Проходя по местности, отравляющие вещества поражали не только людей, но и окружающую природу. Листва и хвоя на деревьях и кустарниках побурела, деревья приняли осенний вид. Однако не все породы лиственных были поражены одинаково. Так, сильно пострадали тополь, берёза, акация, липа и спирея (кустарник семейства розовых), но росший рядом с ними ясень совершенно не пострадал. Трава также не несла на себе следов воздействия газа, в то время как действие на древесные породы наблюдалось на протяжении более 12 км.

В результате газовой атаки к 27 июля во 2-м Кавказском гренадерском корпусе умерли 4 офицера и 282 нижних чина, а в тыл были эвакуированы 20 офицеров и 2646 нижних чинов. Также пострадали военнослужащие Либавского 6-го пехотного полка, 2-го Кавказского сапёрного батальона, Гренадерской артиллерийской бригады и обозные. Значительные потери среди личного состава понёс 2-й батальон Грузинского гренадерского полка, хотя находился более чем в 8 км от переднего края.

Причин тому было как минимум две.
Во-первых, введённые в заблуждение приятным запахом газа, офицеры и нижние чины надели противогазы только через 7-10 минут после того, как появились признаки отравлений.
Во-вторых, сработала психологическая особенность. Будучи в тылу, военнослужащие просто утратили чувство опасности и самосохранения. Впрочем, жертв могло было быть значительно больше, если бы не самоотверженность и личное мужество офицерского состава. Увидев беспорядок и замешательство среди сменявшихся подразделений, командир 3-го батальона Грузинского гренадерского полка полковник А. Д. Отхмезури, а также ротные командиры прапорщики Лапшин, Криворученко и Шамжа, сняв противогазы, стали подавать команды голосом. Ценой собственных жизней они спасли от смерти не один десяток военнослужащих. В то же время в Мингрельском гренадерском полку, где смены не было, газовую атаку встретили спокойно. Разведка и наблюдатели здесь сработали чётко.

Литература.

Кавказский сборник издаваемый по указанию Его Императорского Высочества Главнокомандующего Кавказской армией, Том II, типография окружного штаба Кавказского военного округа, Тифлис, 1877 г.