| |
|
Знак Корниловского ударного полка был утвержден в 1932 году на одном из парижских балов во время преподнесения его командиру полка. Исторические сведения гласят, что еще в марте 1931 года Николай Владимрович Скоблин, на тот момент будучи в чине генерал-майора и командиром полка, направляет в Российский Общевоинский Союз ходатайство о создании и учреждении полкового знака.
|
|
Для введения знака в обиход создается свод предписаний. Одиннадцать старожил полка во главе с полковником Михаилом Николаевичем Левитовым разрабатывают и утверждают их 12 июля 1931 года. Знак носили все корниловцы от рядового до военнослужащих высших чинов и командующих, священнослужители, сестры милосердия. Новобранцы получали его спустя четыре месяца службы.
|
|
Ударный отряд из «охотников» (то есть добровольцев), образованный 19 мая 1917 года по представлению Генерального штаба капитана М. О. Неженцева командующему 8-й армией Юго-Западного фронта Генерального штаба генералу от инфантерии Л. Г. Корнилову, для противодействия развалу фронта, разложению армии, братанию и т. п. был назван 1-м Ударным отрядом при 8-й армии.
|
|
Первой была сформирована пулемётная команда. Когда численность отряда увеличилась до существенных размеров, отряд получил именное шефство генерала Корнилова и Боевое Знамя - произошло это 10 июня 1917 года. Офицерами в отряде служили также добровольцы, прапорщиками - только что окончившие школу прапорщиков. К середине июня формирование отряда было завершено - он состоял из двух батальонов по тысяче штыков в каждом, трёх пулемётных команд общей численностью 600 человек, команды пеших разведчиков из бывших военнопленных-чехов и сотни конных разведчиков - донских казаков.
|
|
Ставший впоследствии известным корниловцем, в течение всей своей жизни проводивший активную антисоветскую работу и помогавший беженцам из СССР в Западном Берлине, словенец Александр Трушнович, вступивший в полк в качестве славянского добровольца, делился воспоминаниями.
|
|
Мы, корниловцы, знали, что все обстоятельства против нас, и всё же шли против лавины, готовые при этом погибнуть. Чего мы хотели? Первая и главная наша цель была: уберечь Россию от разрушения и колонизации. Мы считали своим долгом выполнить обязательства, принятые Россией по отношению к союзникам, и старались сохранить армию и удержать фронт… Мы видели, что страну возглавили недостойные правители, видели, как разваливается империя, и её части, веками с ней связанные и обязанные ей всем, в трудный час от неё отрекаются.
|
|
Мы чувствовали, что страну сознательно ведёт к пропасти хорошо организованная группа, располагающая средствами и опытом разрушения. Мы же, корниловцы, были носителями российской идеи, воинами трёхцветного флага. Для нас Россия была священным именем, и о себе лично мы никогда не думали… Мы верили, что русский народ опомнится, что «Русь поймёт, кто ей изменник, в чём её недуг» и ради этого поворотного момента российской смуты хотели сохранить вождя и ядро, к которому могли бы примкнуть русские люди. Корнилов был символом всего русского, всего честного.
|