Смотрите в каталоге:
Описание знака.
| |
|
Знак утвержден 18.08.1912.
|
|
Бронзовый фигурный оксидированный крест с выпуклым полированным ободком, вертикальные лучи которого длиннее горизонтальных. В центре креста золотые скрещенные пушки, на них наложена серебряная граната с золотым пламенем. На горизонтальных лучах креста бронзовые полированные выпуклые даты «1803» и «1903».
|
|
Старшинство с 18 июня 1803 года.
|
|
Батарея бригады принимала участие в разгроме турок под Плевной 28-го Ноября 1877. Осада Плевны - эпизод Турецкой войны 1877-1878 гг., военная операция русско-румынских войск против укрепившихся в городе Плевне турецких войск Османа-паши. Упорная оборона турецких войск задержала продвижение русской армии и позволила османскому правительству укрепить Стамбул и Адрианополь, однако из-за неумелых действий высшего турецкого командования, гарнизон Плевны был принуждён к капитуляции. В ходе осады артиллерия активно поддерживала наступающую пехоту, обстреливала турецкие батареи.
|
Государь Император, Главнокомандующий действующей армии и князь Карл Румынский следят за штурмом Плевны.
Воспоминания Деникина А. И. о службе во 2-й полевой артиллерийской бригаде.
В 1892 г. Деникин Антон Иванович окончил Киевское пехотное юнкерское училище и в чине подпоручика был
назначен во 2-ю полевую артиллерийскую бригаду, расквартированную в уездном городе Бела Седлецкой губернии,
в 159 верстах от Варшавы. Выражался о своём пребывании в Беле как о типичной стоянке для большинства
войсковых частей, заброшенных в захолустья Варшавского, Виленского, отчасти Киевского военных округов.
Осенью 1895 г. Антон Иванович поступил в Николаевскую Академию Генерального штаба, а в 1900 г. вернулся
в бригаду. Начальник академии генерал Сухотин вычеркнул провинциального офицера Деникина из списков
выпускников, причисленных к Генеральному штабу. Антон Иванович подал жалобу Императору на Сухотина,
проигнорировав советы написать прошение о милости. Так и уехал Деникин назад в Белу с формулировкой
"За характер!". За время отсутствия Антона Ивановича в бригаде произошли изменения к лучшему.
Деникин Антон Иванович в звании поручика, слушатель курсов Академии Генерального штаба, 1895 г.
В бригаде я застал положение в корне изменившимся. Новый командир ее, генерал Завацкий, был отличным
строевым командиром и выдающимся воспитателем войск. Он начал с того, что, запершись в кабинете с адъютантом,
поручиком Ивановым - человеком умным и порядочным, поговорил с ним часа три, ознакомившись с печальным
наследием генерала Л. Потом исподволь, без ломки стал налаживать выбитую из колеи бригадную жизнь.
Командир часто заходил в собрание, где первое время столовался, любил поговорить с нами - одинаково
приветливо с полковником и с подпоручиком. Как-то в разговоре он заметил:
- По-моему, обучение может вести как следует только офицер. А если офицера нет, так лучше бросить
совсем занятие.
И начались в бригаде странные явления...
Как-то утром поручик 3-й батареи проспал занятия, а гененерал Завацкий произвел за него обучение конной
смены, ни слова не сказав командиру батареи... Зашел на другой день в 5-ю батарею - позанимался там
с наводчиками; в 1-й произвел учение при орудиях, успокоив командира батареи, который, получив
известие о появлении бригадного, наскоро оделся и прибежал в парк:
- Ничего, мне не трудно. Я по утрам свободен.
Недели через две даже самый беспутный штабс-капитан, игравший обыкновенно всю ночь в штос и забывший,
было, дорогу в батарею, стал являться аккуратно на занятия. Впрочем, и штос вскоре прекратился. Завацкий,
собрав нас, вел беседу о деморализующем влиянии азарта и потребовал тоном суровым и властным прекращения
азартной игры. Все понимали, что не простой угрозой звучали его слова:
- Я никогда не позволю себе аттестовать на батарею офицера, ведущего азартную игру.
И штос, открыто и нагло царивший в офицерском собрании, перешел на время в холостые квартиры с занавешенными
окнами и мало-помалу стал выводиться.
Зная и требуя службу, генерал близко вошел и в быт бригадный. Казалось, не было такой, даже самой мелкой,
стороны его, в которой пятилетнее командование Завацкого не оставило бы благотворного влияния. Начиная
с благоустройства лагеря, бригадного собрания, солдатских лавочек, построенной им впервые в Беле
гарнизонной бани и кончая воспитанием молодежи и искоренением «помещичьей психологии» - этого пережитка
прошлого, которого придерживались еще некоторые батарейные командиры, смотревшие на батарею, как на свое имение.
Аресты офицеров, казавшиеся недавно необходимым устоем службы, больше не применялись.
Надо сказать, что аресты на гауптвахте офицеров за маловажные служебные проступки властью начальника широко
применялись как в русской армии, так и во всех других. Этот освященный исторической традицией и, в сущности,
позорный способ воздействия между тем не применялся нигде в отношении служилых людей гражданского ведомства.
За первую четверть века своей службы я знал среди высшего командования армии только одного человека,
который порвал с этой традицией. Это был командир XX корпуса генерал Мевес, умерший за три года перед
Японской войной.
Он стремился провести в офицерской среде рыцарское понятие об ее предназначении
и моральном облике. В этом наказании Мевес видел «высшую обиду личности, обиду званию нашему».
Он признавал только выговор начальника и воздействие товарищей.
«Если же эти меры не действуют, - говорил он, - то офицер не годен, и его нужно удалить».
Мевес, в сущности, не был новатором, ибо существует давно забытый указ, из времен сурового русского
средневековья, основателя нашей регулярной армии, царя Петра Великого:
«Всьхъ офицеровъ безъ воинскаго суда не арестовать, кромъ измьнныхъ дьлъ».
Такого же взгляда, как Мевес, придерживался и генерал Завацкий. Дисциплинарных взысканий на офицеров
он не накладывал вовсе. Провинившихся он приглашал в свой кабинет...
Один из моих товарищей, приглашенный для такой беседы, говорил не без основания:
- Перспектива незавидная. Легче бы сесть на гауптвахту. Это - человек, обладающий какой-то
удивительной способностью в безупречно корректной форме в течение часа доказывать тебе, что ты - тунеядец
или держишься не вполне правильного взгляда на офицерское звание.
Литература.
Деникин А. И. "Путь русского офицера", Москва, Современник, 1991 г.
Материалы по теме.